Перейти к содержимому

Сайты портала: Клуб речных туристовВодные пути РоссииРоссийские речные судаКруизное информационное агентствоРечной флотГид по морским круизамМорской флот СССР"Флот и Круизы. Вестник Инфофлота"Речные круизы от компании "Инфофлот"РетрофлотФотоколлекцияФотографии из круизовРечная СтаринаМорские круизы от компании "Инфофлот"
Лента новостей: Новости флота и круизов в России и мире

Фотография

Происшествия с морским судами


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 1763

#21 Тигр

Тигр

    Любитель

  • Посетители
  • PipPipPip
  • 220 сообщений
  • Регистрация: 22-Август 06
  • Город:Клайпеда, Литва

Отправлено 15 Март 2008 - 23:29

весь мазут о стался внутри корабля

Вот это они бомбу замедленного действия сделали!

Престиж поднимать не стали из финансовых соображений и из-за очень сложново подема, те кто спасал природу на трешины и люки наварили металл и оставили судно ржаветь глубоко в атлантике на скалах.

#22 Riviera

Riviera

    Тоже энтузиаст:)

  • Посетители
  • PipPipPipPipPip
  • 1 112 сообщений
  • Регистрация: 20-Февраль 08
  • Город:Москва

Отправлено 20 Март 2008 - 18:56

1996 год - катастрофа "Sea Empress", Милфорд Хэйвен, Англия

15 февраля 1996 года, 8.07 утра
Танкер 'Sea Empress', имея на борту 131000 тонн сырой нефти с нефтеплатформ Северного моря, выскочил на мель у входа в Милфорд Хэйвен, Англия. Сразу после посадки на мель в море вылились 2500 тонн нефти. Погода была хорошей, и во время прилива танкер всплыл.

Изображение

16 февраля
Судно удерживается на месте в районе входа в порт 4-мя буксирами. Планировалось разгрузить танкер на другие суда, однако в дело вмешалась погода. Первое пятно размером 10 миль захлестнуло побережье.
17 февраля
Танкер начали отводить от места, где он сел на мель. Порвались буксиры. Машинное отделение затопило, судно снова село на мель.

Изображение

18 февраля
Экипаж сняли с борта судна, налетел шторм силой до 9 баллов. Китайский спасатель смог подать буксир, буксиры с остальных спасателей полопались. Судно прочно село на скалы. Экологическая катастрофа стала реальностью.
19 февраля
Еще 20000 тонн нефти вытекло в море.
20 февраля
Несмотря на то, что уже около 50000 тонн груза вытекло, и высокие приливы, судно остается на скалах.
21 февраля
В конце концов судно сняли с мели 12-тью буксирами после того, как по меньшей мере 71800 тонн груза вытекло в море. Судно отвели в порт Милфорд Хэйвен и ошвартовали. Остатки груза продолжали вытекать в море.
22 февраля
Подготовка к откачке оставшейся нефти.
23 февраля
Начали откачивать остатки.
Итого в море вытекло порядка 71800 тонн сырой нефти.

Изображение
Злые вы! Уйду я от вас!...в монастырь....мужской....
---------------------------------
Всё гребу и гребу куда-то

#23 Riviera

Riviera

    Тоже энтузиаст:)

  • Посетители
  • PipPipPipPipPip
  • 1 112 сообщений
  • Регистрация: 20-Февраль 08
  • Город:Москва

Отправлено 20 Март 2008 - 19:12

Гибель самой большой в мире морской шаланды, Rocknes - 24.01.2004

Недавно построенное морское судно-шаланда, оборудованное по последнему слову техники, с 23243 тонн гравия и щебня, задело подводные камни и получило пробоину. После чего в считанные минуты перевернулось.

Изображение

Изображение

Грузовое помещение судна представляло из себя один большой трюм, а само по себе судно Rocknes, погибшее 19 января 2004 года, было крупнейшим в мире такого типа. Судно предназначалось для подводных насыпных работ. То есть намывки фундамента, засыпания кабелей, трубопроводов и т.п. Судно брало в трюм соответствующий материал – песок, щебень, гравий и т.п., и затем равномерно ссыпало этот материал на грунт с помощью специального погружающегося насоса. Размеры судна 166х24.5х10.5, 28115 тонн двт, имело класс Германского Ллойда.
Экипаж насчитывал 29 человек плюс норвежский лоцман.
После бункеровки вышло из Банкрет, Норвегия, на Эмден, Германия. Затонуло в кабельтове от норвежского острова Бйорой. Большая часть экипажа оказалась внутри корпуса перевернувшегося судна, и несмотря на самоотверженную работу спасателей, крайне затрудненную холодом, скользкой поверхностью днища и коротким световым днем, погибло 18 человек.
По первым результатам расследования выяснилось, что произошла навигационная ошибка – на карте не были указаны камни в месте аварии. Однако нельзя было не пойти дальше – почему из-за не страшной, в общем, пробоины, современное, единственное в своем роде в мире судно, перевернулось почти мгновенно? И для выяснения этого вопроса создали специальную техническую группу, которая должна была досконально выяснить причины потери остойчивости. Она их досконально и выяснила.
Причина – отсутствие тримминга груза. Щебень был просто навален кучами, без равномерного распределения по всей поверхности трюма. А это уже было нарушением современных требований к безопасности балкеров, требующих обязательного тримминга. Груды гравия имели углы наклона 32-38 градусов.

Изображение

Выводы:
1. Если бы груз разровняли, для его смещения потребовался бы крен не менее 30 градусов, и даже если бы такое случилось и судно перевернулось, времени для спасения экипажа было бы достаточно.
2. Расчеты выяснили, что при размерах и местопложении полученной пробоины, без какой-либо борьбе за живучесть, судно перевернулось бы в любом случае. Однако при разровненном грузе врмемени ушло бы намного больше.
3. Навалочный груз был и будет опасным грузом – главной мерой безопасности при перевозки насыпных были и будут правильные погрузка и тримминг. Смещение таких грузов смертельно опасно, и для этого, при неправильно погруженном грузе и наличии больших площадей свободной поверхности, достаточно просто попасть в шторм.

Изображение

Изображение

Изображение

Изображение
Злые вы! Уйду я от вас!...в монастырь....мужской....
---------------------------------
Всё гребу и гребу куда-то

#24 Riviera

Riviera

    Тоже энтузиаст:)

  • Посетители
  • PipPipPipPipPip
  • 1 112 сообщений
  • Регистрация: 20-Февраль 08
  • Город:Москва

Отправлено 30 Май 2008 - 08:05

Изображение

Изображение
Злые вы! Уйду я от вас!...в монастырь....мужской....
---------------------------------
Всё гребу и гребу куда-то

#25 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 03 Июнь 2008 - 19:43

ТРОС-УБИЙЦА


Четвертого июня 1954 г. на Пымтинский рыбокомбинат пришел морской буксирный катер "Москвин" с сорокатонной металлической баржей № 3346. Здесь на нее 5 июня с теплохода "Рыбинск" погрузили автомобиль ГАЗ–69, электросварочный агрегат и три тонны яблок в деревянных ящиках. 6 июня баржу подали кормой к берегу, чтобы взять металлические трубы и другой груз общим весом около 11 т.
Все это следовало доставить по месту приписки — на соседний комбинат им. С. М. Кирова. Из-за отлива снялись в рейс вечером. "Москвин" оттянул баржу от берега, и пассажиры, находившиеся на ней, перешли в носовой кубрик катера. В это время на борту "Москвина" появились капитан и помощник механика, оба пьяные. Капитан отправился спать.
Отход никем не оформлялся, никто не проверял количество пассажиров, не знал сколько их и помощник капитана, под управлением которого 6 июня в 19 час. 10 мин "Москвин" с баржей снялся в портпункт Кировский при северо-западном ветре силой три-четыре балла и таком же состоянии Охотского моря.
В 22 часа помощник капитана заметил, что баржа имеет большие зарыски (о дифференте на нос он узнал сразу же после ее съемки с берега). Помощник капитана убавил ход, развернул катер, криком спросив баржевиков: "В чем дело?" Ему ответили, что все в порядке. Он наказал им зажечь факел, если баржу начнет заливать.
В 23 часа… Примерно в 23 часа — точнее по судовому журналу не определить, последняя запись за 3 июня — из штурвальной рубки катера увидели факел. Катер вновь подошел к барже. Оказалось, что в форпик и грузовой трюм поступает забортная вода; дифферент на нос резко увеличился. Доложили капитану. Капитан приказал ошвартоваться к левому борту баржи тоже левым бортом и дальнейшую ее буксировку производить лагом кормой вперед.
Помощник капитана ошвартовал катер к барже, снял с нее всех людей, и суда стали двигаться по назначению малым ходом. Через полчаса швартовый пеньковый трос оборвался. Капитан приказал подать стальной 18 мм трос, который был "закреплен на буксирном гаке и от гака проходил по правому и левому бортам в швартовый левый носовой клюз. Таким образом, дверь штурвальной рубки с правого борта была прижата тросом на высоте от палубы от 1,5 до 0,5 м". (Из заключения инспекции флота министерства рыбной промышленности по Камчатского бассейна от 20 июня 1954 г.).
Помощник доложил капитану: баржа утонет, потому что в грузовой трюм захлестывает много воды. Капитан отстранил его от управления катером, поставил на руль матроса и ушел в кубрик.
От пассажиров, узнавших о происходящем, поступила просьба высадить их на берег у рыбозавода № 7 Кировского комбината. Этого, однако, сделано не было. При подходе к рыбозаводу капитан даже не поднялся на палубу.
В два часа ночи капитана поднял отстраненный им помощник и сообщил о том, что носовая часть баржи погрузилась в воду. Капитан вышел на палубу и приказал "отдать швартовые концы, руль на борт, держать в берег". В этот момент катер с баржей находился в 150 м от берега и в 500 — севернее лебедки РКЗ № 7.
Но отдать швартовые не удалось, так как они были закреплены на катере с нарушением элементарных правил. Помимо того, швартовый стальной трос (по заключению инспекторской службы) был закреплен на буксирном гаке.
Баржа погрузилась в воду. Катер накренился на левый борт. Капитан попытался обрубить швартовы топором, но не сумел. Из-за поступления воды внутрь катера его крен достиг 90 градусов. Те, кто стоял на палубе, стали покидать суденышко. У одного из них, пассажира, в кубрике оставалась жена, и он попытался проникнуть туда чтобы помочь ей выбраться, однако не смог, так как стальной трос, проходивший от буксирного гака в левый носовой клюз, прижал дверь штурвальной рубки правого борта и открыть ее было невозможно. Отчаявшись, он прыгнул в воду и вскоре выбрался на берег.
Минут через пятнадцать с РКЗ № 7 спустили две сабунки, которые подобрали державшихся на воде помощника капитана катера Новицкого, баржевика Кан Дар Ку, пассажира Выборнова, начальника добычи комбината Скрепка (который тут же, не приходя в сознание, скончался), а также три трупа, среди них капитана.
7 июня днем начались подготовительные работы по подъему катера и баржи со дна моря. Через день из Петропавловска пришел СРТ "Сатурн" с аварийно-спасательной группой на борту. Спустя еще трое суток "Москвин" подтянули на прибойную полосу.
13 июня 1954 г., по отливу, откачали воду из корпуса катера. Из кубрика было извлечено пятнадцать трупов, из машинного отделения — два. Всего же при аварии МБК "Москвин" погиб 31 человек: двое баржевиков, пять катерников и 24 пассажира.
Четырнадцатого июня при осмотре поднятой из воды баржи комиссия по расследованию причин аварии обнаружила ряд пробоин корпуса в надводной части в районе форпика и одну под палубой в грузовом трюме, где находился автомобиль ГАЗ–69, электросварочный агрегат, газовые трубы и др.
К числу причин аварии комиссия отнесла: поступление забортной воды в трюм баржи во время ее буксировки лагом в течение четырех часов, чему способствовал дифферент на нос и волнение моря до четырех баллов; оставшийся открытым трюм ("хотя кабина погруженной в трюм баржи автомашины несколько возвышалась над комингсом…, однако представлялось возможным закрыть большую часть грузового люка лючинами и брезентом").
По мнению специалистов, выброска баржи на берег (расстояние до которого не превышало 200 м) могла предотвратить аварию. Комиссия указала на капитана как непосредственного виновника случившегося. Но какой спрос с мертвого…
Директор рыбокомбината им. С. М. Кирова, его заместитель и начальник портпункта были исключены из членов КПСС и привлечены к уголовной ответственности. Управляющий Северо-Камчатским госрыбтрестом получил выговор с занесением в учетную карточку.
Авария со столь тяжелыми последствиями явилась результатом процветающей на рыбокомбинате распущенности среди личного состава портпункта, безответственности и преступно-халатного отношения к порученному делу. Такой вывод сделали партийные органы.
"Технари" же выразились следующим образом: "Малотоннажный флот эксплуатируется на износ, баржи выпускаются в море с дефектами по корпусу". И как следствие — только на одном рыбокомбинате им. С. М. Кирова за первое полугодие 1954 г. четырнадцать аварий. Четырнадцатой по счету и стала авария с морским буксирным катером "Москвин" 7 июня 1954 г. Она была самой нелепой и трагической.

Автор: ПУСТОВИТ В. П.

#26 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 04 Июнь 2008 - 13:37

СМЕРТЬ НА БАРАХ


Произошло это осенью 1969 г. Маломерный флот рыболовецкого колхоза "Красный Октябрь" Тигильского района в количестве одиннадцати промысловых единиц, оформив в портнадзоре отходы, в с 8 по 10 сентября покинул свою базу. Прогноз погоды позволял работать в море на значительном расстоянии от нее. Промысел собирались вести близь мыса Хайрюзово, там находился закрепленный за Хайрюзовским рыбокомбинатом производственный рефрижератор (ПР) № 8. В это время суда Крутогоровского и Кировского комбинатов нашли скопления камбалы в районе р. Сопочной и брали хорошие уловы. Это явилось основной причиной перехода девяти сейнеров колхоза "Красный Октябрь" в указанный район. Сюда же подошли рефрижераторы "Горнозаводск", "Хасан" и ПР № 8 для приемки рыбы от своих судов.
В связи с большой удаленностью от Хайрюзово (65 миль) радиосвязь между колхозом и флотом поддерживал только ПР № 8, который дублировал переговоры всех колхозных сейнеров и периодически передавал информацию об их работе в диспетчерскую "Красного Октября". На производственном рефрижераторе находился представитель колхоза, по образованию техник-добытчик с двухмесячным стажем работы по специальности. Утром 16 сентября 1969 г. он передал неверный прогноз погоды: "Ветер пять — шесть баллов (15 м/с — В. П.), северо-восточной четверти", вместо: северный, семь — восемь баллов (до 20 – 25 м/с).
Капитан ПР № 8 не придал особого значения усилению ветра и продолжил прием рыбы от флота. Во второй половине дня 16 сентября на рефрижератор из диспетчерской колхоза "Красный Октябрь" поступило штормовое предупреждение. Оно, однако, своевременно не было доведено до экипажей добывающих судов. О надвигающемся шторме они получили сообщение лишь в 20 часов, и то по запросу капитана МРС № 105. Представитель колхоза с ПР № 8 подтвердил штормовое предупреждение: ветер северный, северо-восточный силой семь — восемь баллов.
К тому времени флот Кировского, Крутогоровского рыбокомбинатов и частично колхоза "Красный Октябрь" уже находился в укрытии в р. Сопочной. За полтора часа до этого к ее устью после сдачи улова на ПР "Хасан" направился МРС № 116. Вызвав по радио сейнер № 112, уже зашедший в реку, капитан 116-го справился об обстановке в устье. Судно стало готовиться к входу в реку. Оно находилось несколько южнее основного фарватера. Две других "мэрээски" при решении аналогичной задачи постигла неудача: одну (№ 119) выбросило на берег, а другая (№ 105) села на мель в самом устье. Между тем, ветер, дувший с северо-запада, достиг силы в десять баллов…
Для более безопасного прохода линии баров капитан 116-го попросил своего коллегу с МРС № 112 помочь с корректировкой захода, на что тот охотно согласился, но посоветовал от захода воздержаться. Дав команду 116-му отвернуть налево и немного пройти на север, капитан МРС № 112 стал внимательно следить за его движением. 116-й прошел на линию створа с МРС № 105, сидящего на мели, и вдруг — когда со 112-го ему хотели подать очередную команду — опрокинулся вверх килем.
Как потом установят специалисты, "опрокидыванию судна на барах способствовали следующие обстоятельства: все орудия лова находились на открытой кормовой палубе; люк грузового трюма не был закрыт по-походному; на судне имелся незначительный запас топлива и не был принят жидкий балласт". Учитывая эти основные факторы, капитан не должен был ставить судно лагом к волне при подходе к устью, где на судно действовала пара сил: в левый борт над ватерлинией — ветер и волны, в правый ниже ватерлинии — течение реки…
В том месте было достаточно глубоко. Опрокинувшийся сейнер под действием штормового северо-западного ветра начал стремительно дрейфовать на МРС № 105, который сидел на мели. Из-за больших накатов и ветра флот, находящийся в реке, не смог оказать какую-либо помощь попавшему в беду судну. В результате аварии погибла вся команда МРС № 116: капитан Е. И. Панищев, механик Г. П. Трошев, матросы Ю. П. Андреев, А. П. Коротков и Н. С. Никифоров.
Главная причина трагического случая, происшедшего в колхозе "Красный Октябрь" осенью 1969 г., — нарушение правил безопасности мореплавания и технической эксплуатации флота. ПР № 8 обязан был вести постоянный контроль за работой и местонахождением флота, а при штормовом предупреждении или усилении ветра до семи — восьми баллов категорически запретить маломерному флоту отходить от борта рефрижератора на какое-либо расстояние.
Капитан рефрижератора, зная о том, что рыболовные суда имеют ограниченный запас топлива и удалились от базы-убежища — р. Хайрюзово — более чем на двадцать миль, не принял оперативных мер по обеспечению их безопасности. Он не дал им также грамотной рекомендации по штормовому прогнозу, не прервал своевременно приемку рыбы от сейнеров. Из-за неудовлетворительной организации стоянка судов затянулась до тех пор, пока не стали лопаться швартовые концы и пневматические кранцы, а затем был потерян и становой якорь. После этого ПР № 8 снялся штормовать, имея на буксире сейнер (без хода и топлива), нисколько не заботясь о судьбе остального флота.
Поиски членов экипажа МРС № 116 велись сначала спасателем "Исполнительный" и РС "Алаид", но в штормовых условиях усилия этих судов ничего не дали. С улучшением погоды 18 сентября подключилась авиация. Удалось найти трупы четырех рыбаков. Их обнаружили на прибойной полосе в 18 км к югу от р. Сопочной…

Автор: ПУСТОВИТ В. П.

#27 agents

agents

    Тоже энтузиаст:)

  • Посетители
  • PipPipPipPipPip
  • 1 748 сообщений
  • Регистрация: 26-Октябрь 04
  • Город:Odesa

Отправлено 09 Июнь 2008 - 09:50

Пожар на контейнеровозе "Енисей"

06.06.08 09:43
Балтийск, Июнь 06 (Новый Регион, Ольга Панфилова) – Возросло число жертв пожара на сухогрузе «Енисей» (3 человека погибли, 7 пропали без вести) в доке 33-го судоремонтного завода в городе Балтийске Калининградской области. По информации главкома ВМФ капитан первого ранга Игоря Дыгало, в результате пожара три человека погибли, трое получили серьезные травмы и ожоги и семеро пропали без вести.

Как сообщал «Новый Регион», накануне на гражданском сухогрузе «Енисей», находившемся в сухом доке 33-го судоремонтного завода на ремонте, предположительно во время сварочных работ произошел взрыв и пожар. В тушении пожара, общая площадь которого составила 500 кв. метров, были задействованы 15 специальных автомашин, 45 сотрудников МЧС, а также два судна аварийно-спасательных сил Балтийского флота. Локализовать пожар удалось лишь спустя 2,5 часа после возгорания.

Возможной причиной пожара могло стать нарушение рабочими техники безопасности при проведении сварочных работ, передает «Интерфакс». Однако, как подчеркнул Дыгало, «сварочных работ на судне «Енисей» проводить не планировалось». По его словам, среди пострадавших сварщиков нет. По другой версии, причиной пожара могла стать детонация топливных паров в баках. Точную причину ЧП установит следствие.

© 2008, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0
http://www.nr2.ru/in...nts/181416.html

А вот и видео :
http://rutube.ru/tra...df6cf5024e362ed

P.S.
Игорь Дыгало - это тот самый, который давал точную и правдивую информацию по подлодке "Курск"...
Изображение
Вовсе не обязательно соглашаться с собеседником, чтобы найти с ним общий язык.
(Маргарет Тэтчер)

#28 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 11 Июнь 2008 - 18:03

15 июня 1904 года в 10 часов утра жители Нью-Йорка стали свидетелями невероятного и страшного зрелища. В самом центре города по реке Ист-Ривер на огромной скорости шел охваченный огнем большой белый пароход. С бешеной скоростью в клокочущей пене воды вращались его гребные колеса, за кормой по реке стелился черный шлейф дыма, а на переполненной верхней носовой палубе под бравурную музыку оркестра пассажиры танцевали веселую польку...

Буквально опешив от такой картины, люди не верили своим глазам. С берегов Манхаттана и Бруклина раздавались крики: "Остановите пароход! Тушите огонь! Причаливайте к берегу!" Но пароход продолжал следовать вниз по реке в сторону пролива Лонг-Айленд. Его пытались догнать два паровых буксира и речной паром, который бросил свой маршрут на переправе через Ист-Ривер, но безуспешно.

С такого странного, небывалого еще в истории города происшествия начался этот день, вписавший еще одну страшную страницу в летопись морских катастроф. Жителям Нью-Йорка было хорошо знакомо название горевшего парохода. На нём золотыми буквами сияло "Gnl.Slocum".

История парохода вкратце такова.

Пассажирский колесный пароход "Генерал Слокам" построили на верфи компании "Дэвайн энд Бартис" в Бруклине в 1891 году по заказу нью-йоркской фирмы "Никербокер стимбоут компани" для обслуживания туристов на рейсах по рекам города и проливу Лонг-Айленд. Пароход имел регистровую вместимость 1 284 тонны, длину - 80 метров, ширину - 11 метров, осадку - 2,6 метра. Паровая коромысловая машина мощностью 1400 лошадиных сил приводила в движение гребные колеса с поворотными плицами, которые сообщали судну скорость 18 узлов. На четырех палубах парохода могли разместиться 2 500 пассажиров.

Салоны парохода были отделаны полированными панелями красного дерева, в них висели бронзовые люстры и стояли дубовые резные столы, диваны, кресла и стулья, обитые сафьяном и красным бархатом.

Вместе со своим "братом", пароходом "Гранд Рипаблик", "Генерал Слокам" являлся "последним из могикан" в эпохе колесных с деревянным корпусом пароходов США.

Изображение


Как уже упоминалось, "Генерал Слокам" обслуживал экскурсантов. В его последнем трагическом рейсе пассажирами оказались германские эмигранты, поселившиеся лет двадцать назад в Манхаттане в нижней части Ист-Сайда, в районе Миддл-Вилледж. Это место, расположенное между 14-й стрит и вокзалом Хьюстон, до сих пор носит название "Малая Германия". Тем летом 1904 года немецкая община лютеранской церкви св. Марка в Нью-Йорке, отмечая семнадцатую годовщину своего существования в эмиграции, наняла "Генерала Слокама" для увеселительной прогулки в Саранчовую Рощу - живописный пригород Нью-Йорка на северном берегу острова Лонг-Айленд.

Рано утром того злополучного дня пароход покинул свою стоянку на Гудзоне (Норт-Ривер) и, обойдя набережную Баттери, в 8 часов 20 минут пришвартовался к пирсу на реке Ист-Ривер, чтобы принять пассажиров.

15 июня 1904 года было будничным днем, и экскурсантами в основном оказались женщины и дети, мужчин насчитывалось меньше сотни. Приняв на борт 1 388 человек, "Генерал Слокам" в 9 часов 40 минут утра отошел от причала, развернулся и двинулся вниз по Ист-Ривер в сторону пролива Лонг-Айленд, подгоняемый сильным отливным течением. В рулевой рубке стояли капитан, шестидесятисемилетний голландец Вильям Ван-Шайк, и рядом два его помощника - лоцманы Эдвард Уарт и Эдвард Уивер. Через несколько минут судно должно было войти в узкий скалистый пролив, носящий название Хелл-Гейт, что переводится как "Врата ада". И по сей день это место считается самым опасным и трудным для плавания судов в районе Нью-Йорка. И хотя уже давно взорвана большая часть подводных скал на фарватере этого пролива, его извилистость в виде латинской буквы Z требует от судоводителей хорошего знания лоции и даже виртуозности, если учесть, что скорость приливно-отливного течения, которое меняется два раза в сутки, здесь составляет 5-6 узлов. Течение прекращается один раз в сутки всего на четыре минуты.

Итак, "Генерал Слокам" приближался к "Вратам ада". Он шел западным фарватером между берегом Бруклина и островом Блэкуэлл, который сегодня носит имя президента Рузвельта. Через двадцать минут после отхода от пирса на борту вспыхнул пожар. Его первые признаки заметил один из пассажиров - одиннадцатилетний мальчик. Проходя по нижней палубе вдоль левого борта позади гребного колеса, он почувствовал запах дыма, который просачивался сквозь щель в дверях запертой кладовой. Мальчик сказал об этом матросу Джеку Кокли. Тот открыл дверь кладовой, где хранились старые тросы, бочки с краской и машинным маслом, посуда и сломанная мебель из салонов. В большой деревянной бочке, в каких на пароход привозили стеклянную посуду, горела солома. Матрос, чтобы сбить пламя, опустил в бочку что попалось под руку - мешок мелкого угля, которым повара парохода топили камбузную плиту, и решил отправиться за подмогой. О происшествии он сообщил первому помощнику капитана Эдварду Фланагану, тот в свою очередь, видимо не желая брать на себя ответственность, поставил в известность старшего механика Бена Конклина. Стармех, собрав группу из пяти-шести матросов и кочегаров, включил пожарный насос и раскатал по палубе рукав. Но как только открыли вентиль, шланг сразу же лопнул в нескольких местах из-за ветхости он не выдержал давления воды. Через несколько минут второй механик Эверетт Брэндоу приволок другой, более тонкий резиновый шланг. Но использовать его не смогли, так как не нашли переходной муфты к насосу. За это время огонь из бочки воспламенил машинное масло и масляную краску, и очень быстро пламя из кладовой перекинулось на деревянные панели парохода и переборки. Напомним, что "Генерал Слокам" почти целиком был построен из дерева, и к тому же недавно его всего заново покрасили. В то время безопасных огнестойких красок еще не знали и судно красили обычной масляной краской. Сухое, хорошо высушенное с годами дерево конструкций парохода под многими слоями старой краски горело, как хлопок. "Генерал Слокам" шел против ветра с отливным течением, и, чтобы не потерять управляемость на стремнине во "Вратах ада", капитан Ван-Шайк вел его на предельных оборотах машины. Скорость парохода на подходе к проливу равнялась 18 узлам. Все это способствовало быстрому распространению огня наверх и в сторону кормы. Пассажиры, находившиеся на трех носовых палубах парохода, о пожаре и не думали, не ведал о нем и сам капитан, стоявший с двумя лоцманами в рулевой рубке. Оркестр продолжал играть, а пассажиры - танцевать.

Первый помощник капитана Фланаган доложил капитану о пожаре лишь спустя двадцать минут после того, как об этом ему сказал матрос Джек Кокли. Увидев вырывавшиеся с нижних палуб за гребными колесами языки пламени и стелившийся за кормой дым, Ван-Шайк понял, что его судно обречено на гибель.

Остановить пароход или посадить его на мель было невозможно, поскольку судно уже вошло в пролив и начинало совершать первый поворот. Если бы в эту минуту машину "Генерала Слокама" застопорили, течение его тут же бы развернуло лагом и отбросило на скалы "Врат ада". Выхода не было. Пылаюшее судно продолжало бешеную гонку навстречу своей гибели.

Пламя расползалось словно при степном пожаре. Пассажиров мгновенно охватила паника, и на палубах "Генерала Слокама" начало твориться нечто неописуемое. Женщины кричали, заламывали руки, рвали на голове волосы. Все бросились искать в толпе своих детей. Истошные вопли, крики и плач сотен детей огласили все палубы парохода и окрестные берега, они заглушали шум паровой машины и удары плиц гребных колес о воду. Люди метались по пароходу от одного борта к другому, с палубы на палубу. На трапах началась давка. Повсюду царили паника и полная неразбериха. Теперь уже никто на пароходе не думал погасить огонь. Это было невозможно, так как половина судна полыхала, пламя стало распространяться и в сторону носа парохода. Люди бросились к спасательным цельнометаллическим шлюпкам, которым огонь был не страшен. Их на судне имелось шесть. Но спустить шлюпки на воду оказалось невозможным. Все они намертво присохли к кильблокам в результате многих покрасок и, более того, были прикреплены к ним толстой проволокой (видимо, эти шлюпки представляли большой соблазн для портовых воров). Помимо шлюпок на пароходе имелось около двух тысяч спасательных пробковых жилетов особой конструкции - так называемые "никогда не тонущие жилеты Конуэйлера". Но и эти крайне сейчас необходимые спасательные средства оказались недоступными для пассажиров, особенно для женщин. Они хранились на специальных стеллажах вдоль продольных переборок каждой из открытых палуб, но так высоко, что до них нужно было допрыгивать. Когда матросы парохода попытались все-таки их раздать женщинам, из этого тоже ничего не получилось, эти "никогда не тонущие жилеты" в виде пакетов по двенадцать штук были перевязаны проволокой и при попытке их надеть разрывались на куски, а наполнявшая их пробка истлела и превратилась в труху. Позже выяснилось, что жилеты с момента первого спуска на воду "Генерала Слокама" ни разу не снимались со стеллажей и не проверялись.

В районе пролива Хелл-Гейт пароход напоминал огромный, плывущий по реке костер. Огонь уже добрался до световых люков машинного отделения и охватил две нижние носовые палубы.

Наконец капитан Ван-Шайк мог остановить судно и передал в машинное отделение телеграфом соответствующую команду, но ответа оттуда не последовало: механики и кочегары уже покинули свои посты. Колеса "Генерала Слокама" по-прежнему продолжали вращаться на предельных оборотах машины, которую теперь остановить было невозможно, так как путь к ней был отрезан стеной огня.

- Остановите пароход! Высадите нас на берег! Спасите наших детей! - кричали женщины. Но пароход все мчался и мчался вперед. Уже стала загораться верхняя носовая палуба.

Выведя "Генерала Слокама" из "Врат ада", капитан Ван-Шайк пришел к выводу, что единственным местом, где можно было посадить судно на мель, являлся остров Норт Бразер Айленд, напротив набережных Бронкса. Когда же пароход на полном ходу стал огибать мыс Халлет, где начинается район Бруклина Астория, он резко и сильно накренился на один борт: столпившихся на верхних носовых палубах людей откинуло и прижало к бортовым поручням, которые не выдержали и рухнули, и сотни людей оказались в воде.

"Генерал Слокам" взял курс к спасительному острову, в это время мощный портовый буксир "Франклин Эдсон" сумел приблизиться к нему вплотную и пришвартоваться к кожуху гребного колеса. Около 50 человек смогли перебраться на буксир. Однако буксир, находившийся бок о бок с горевшим пароходом, сам загорелся и поспешил к берегу, чтобы высадить людей. Отовсюду к "Генералу Слокаму" спешили пожарные суда, паромы, гребные лодки. Они подбирали с воды плывущих людей и трупы.

На берегу залива острова Норт Бразер Айленд капитан Ван-Шайк увидел нефтяные резервуары и штабели бревен лесного склада. Сажая на мель горящий пароход в этом месте, он наверняка подожжет склады, понял капитан. Опять просчет. И Ван-Шайк направил свое обреченное судно к другому, северо-восточному, берегу острова.

Горевший "Генерал Слокам" являл собой столь страшное зрелище, что люди, смотревшие на него с берега, не могли оставаться в бездействии, они бросились к стоявшим у пристани лодкам, яликам и фофанам, сели на весла и помчались спасать несчастных. Навстречу пылающему пароходу от острова Норт Бразер Айленд отчалил ялик, в котором гребли четверо больных из инфекционной больницы, находившейся на острове. На другом острове, который назывался Райкерс, располагался исправительный дом для малолетних преступников. Увидя, как с охваченного пламенем парохода за борт прыгают женщины и кидают в воду младенцев, заключенные самовольно захватили гребные лодки, принадлежавшие администрации колонии, и бросились на помощь.

Капитан рассчитывал посадить пароход на мель правым бортом, но этого не получилось, судно уперлось в камни носом, течение развернуло его, и корма оказалась на глубокой воде. Из-за этого многие их тех, кто не умел плавать и надеялся спрыгнуть с парохода на сушу, остался навсегда на охваченном пламенем судне.

Число жертв пожара "Генерала Слокама" оказалось ужасающим. Только в день катастрофы обнаружили 498 трупов. Окончательная цифра погибших - 957 человек. Вскоре это число возросло за счет умерших в госпиталях от ран и ожогов до 1 021 человека. Из 1418 человек (30 членов экипажа), находившихся на борту сгоревшего парохода, 175 пассажиров и 5 членов экипажа "Генерала Слокама" получили тяжелые ожоги. Число тех, кто физически никак не пострадал, равнялось всего 251.

Последний рейс этого злосчастного парохода начался в 9 часов 40 минут и закончился в 10 часов 20 минут утра. Всего полчаса потребовалось огню, чтобы уничтожить пароход. Несмотря на отчаянные попытки прибывших к острову Норт Бразер Айленд пожарных судов, "Генерал Слокам" сгорел фактически до главной палубы.

Не успели еще члены общины лютеранской церкви св. Марка и обитатели "Малой Германии" в Нью-Йорке предать земле прах погибших при пожаре, как в Бронксе суд присяжных начал расследование причин и обстоятельств, приведших к катастрофе. Общественность Нью-Йорка требовала "голову капитана "Генерала Слокама".

Предварительное следствие быстро вскрыло целый ряд вопиющих нарушений правил и недостатков в эксплуатации компанией "Никербокер стимбоут" своего парохода. За 13 лет службы "Генерал Слокам" несколько раз имел поломки и аварии. Через четыре месяца после первого спуска на воду он наскочил на мель и сильно повредил днище, далее, отходя от пирса на Норт-Ривер, своей кормой протаранил пароход "Монмум", чуть позже столкнулся с лихтером "Маелия", а через некоторое время сам получил пробоину в корме от форштевня буксира "Роджерт Сэйр". Летом 1884 года название парохода "Генерал Слокам" попало на первые полосы всех газет Нью-Йорка. Ван-Шайк умудрился посадить его на мель в заливе Рокауэй в тот момент, когда на борту судна находилось 4 700 пассажиров (вместо 2 500, предусмотренных нормой)! За такое нарушение правил безопасности плавания владельцы "Генерала Слокама" вынуждены были заплатить штраф в размере 1 670 долларов - сумму по тем временам немалую.

Предварительным следствием было установлено, что в мае 1904 года "Генерал Слокам" обследовался судоходной инспекцией США, о чем имелся соответствующий акт, в котором инспектора утверждали, что они проверили все спасательные средства, вывалили на шлюп-балках все шлюпки за борт и испытали под давлением пожарные рукава и насос.

На допросе капитан "Генерала Слокама" заявил, что он командовал во всех отношениях исправным судном, которое было обеспечено всем необходимым для его безопасности оборудованием. Однако факты, вскрывшиеся в ходе предварительного следствия, изобличали во лжи как чиновников судоходной инспекции, так и капитана "Генерала Слокама" и владельцев парохода. Члены экипажа сгоревшего парохода под присягой показали, что они ни разу не проходили противопожарного инструктажа и что на судне никогда не проводилось учебных спасательных тревог. Более того, расследование показало, что у некоторых членов экипажа парохода не было соответствующих документов на занятие своих должностей. Например, первый помощник капитана Эдвард Фланаган не имел диплома судоводителя, а прежде он служил клерком в конторе фирмы "Никербокер стимбоут компани".

На четвертый день работы суда присяжных Ван-Шайк был обвинен в непредумышленном убийстве многих людей - пассажиров вверенного ему парохода. Капитан "Генерала Слокама", оправдываясь, обращал внимание суда на тот факт, что до этой катастрофы он на своем пароходе без единого несчастного случая перевез 30 миллионов пассажиров. Однако суд не счел этот факт смягчающим вину обстоятельством. Учитывая, что Ван-Шайк получил ожоги и находился в госпитале, следственная комиссия, отпустив его на время под залог, передала дело о катастрофе Большому федеральному жюри штата Нью-Йорк. Под залог были также отпущены сотрудник судоходной инспекции Лундберг, подписавший фальшивый акт освидетельствования "Генерала Слокама" в мае 1904 года, несколько должностных лиц фирмы "Никербокер стимбоут компани" и бездипломный первый помощник капитана Эдвард Фланаган, который так поздно оповестил капитана о начинающемся пожаре.

10 января 1906 года на сессии Большого федерального жюри штата Нью-Йорк возобновилось слушание дела по обвинению капитана "Генерала Слокама" в непредумышленном убийстве своих пассажиров. Присяжные признали капитана виновным в том, что он не заботился о состоянии противопожарного и спасательного оборудования своего парохода, ни разу не проводил с экипажем соответствующих учений и инструктажей. Хотя действия Ван-Шайка в управлении судном после начавшегося пожара были признаны судом правильными, приговор, вынесенный ему, оказался суров: 10 лет тюремного заключения. Остальных привлеченных по этому делу упомянутых лиц суд признал невиновными... Общественность Нью-Йорка, которая два года назад требовала "голову капитана Ван-Шайка", усмотрела в решении Большого федерального жюри несправедливость. Всем стало ясно, что капитана сделали единственным виновником катастрофы и... "козлом отпущения". Друзья Ван-Шайка организовали среди речников и моряков Нью-Йорка фонд материальной помощи и собрали для престарелого капитана 5 620 долларов.

Апелляция Ван-Шайка в Верховный суд США была отклонена: семидесятилетний капитан сел в одиночную камеру тюрьмы Синг-Синг. Незадолго до этого он успел жениться на медицинской сестре, которая ухаживала за ним в госпитале после пожара на пароходе. За три года пребывания Ван-Шайка в тюрьме эта женщина собрала четверть миллиона подписей под петицией о помиловании своего мужа. Петиция была вручена президенту США Уильяму Тафту. Он удовлетворил просьбу общественности, и капитан "Генерала Слокама" в первый день Рождества 1911 года был освобожден из тюрьмы. На собранные для него деньги он купил под Нью-Йорком ферму, куда удалился на жительство. Умер он в 1927 году, отпраздновав свое девяностолетие.

Был ли виноват капитан Ван-Шайк? Некоторые американские историки и исследователи морского дела считают, что если бы он оставил судно в тот критический момент у "Ворот ада", то едва ли кто из пассажиров остался бы в живых: горящий пароход развернуло бы лагом и он ударился о скалы. Сейчас этот участок реки зарегулирован и не представляет такой опасности при его прохождении. Но в те годы Хелл-Гейт был местом аварий и катастроф судов и здесь находили свои конец десятки речных пароходов, паромов и буксиров.

Автор: Л. Скрягин

#29 Юрий1962Самара

Юрий1962Самара

    ****

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 12 779 сообщений
  • Регистрация: 10-Июнь 07
  • Город:Самара

Отправлено 20 Июнь 2008 - 21:44

20.06.2008 23:07 :
Моряки теплохода, захваченного пиратами у берегов Сомалиобращаются с просьбой помочь судовладельцам в доставке денег пиратам
Об этом в эфире нашей радиостанции рассказал главный редактор издания "Морской бюллетень Совфрахт" Михаил Войтенко. Он смог связаться по телефону с капитаном теплохода Валентином Барташевым. Он отметил, что топлива на судне осталось на двое суток, таким образом, вскоре теплоход лишится воды, связи и средств навигации.
http://www.echo.msk....22211-echo.html
2002 - Буденный (к.31) 3-10июля
2007 - Никулин (к.115) 19-21мая, Пушкин (к.268) 27-31мая, Будённый (к.11) 3-10сент
2008 - Никулин (к.115) 11-16мая, Кулибин (к.66) 11-13июня, Юлаев (к.3) 1-4сент, Пушкин (к.150) 5-7сент, Никулин (ск) 19-21сент, Чкалов (к.322) 29-30сент ...
2009 - Кабаргин (к.48) 20-30мая, Юлаев (к.1) 31авг-4сент, Пожарский (к.68) 2-4окт ...
2010 - Композитор Глазунов 8-13мая (к.201)
2011 - Космонавт Гагарин 30.05-3.06 (к.310)
2012 - Фёдор Достоевский 14-18мая (к.406)

#30 Юрий1962Самара

Юрий1962Самара

    ****

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 12 779 сообщений
  • Регистрация: 10-Июнь 07
  • Город:Самара

Отправлено 21 Июнь 2008 - 13:37

21.06.2008 16:32 : Сегодня ночью будет полностью обесточен теплоход "Леман Тимбер"

Он был захвачен в конце мая пиратами у берегов Сомали. Об этом в эфире "Эхо Москвы" сообщил капитан судна Валентин Барташев. По его словам, это необходимо для сохранения топлива, чтобы в дальнейшем теплоход мог сняться с якоря. Барташев не исключает, что пираты могут перегнать судно к указанному судовладельцем месту, однако для этого необходимо подтверждение, что в течение 10-15 часов деньги будут доставлены. По словам капитана, переговоры с пиратами продолжаются.
Напомним, они требуют в обмен за освобождение людей 750 тысяч долларов.
http://www.echo.msk....22326-echo.html
2002 - Буденный (к.31) 3-10июля
2007 - Никулин (к.115) 19-21мая, Пушкин (к.268) 27-31мая, Будённый (к.11) 3-10сент
2008 - Никулин (к.115) 11-16мая, Кулибин (к.66) 11-13июня, Юлаев (к.3) 1-4сент, Пушкин (к.150) 5-7сент, Никулин (ск) 19-21сент, Чкалов (к.322) 29-30сент ...
2009 - Кабаргин (к.48) 20-30мая, Юлаев (к.1) 31авг-4сент, Пожарский (к.68) 2-4окт ...
2010 - Композитор Глазунов 8-13мая (к.201)
2011 - Космонавт Гагарин 30.05-3.06 (к.310)
2012 - Фёдор Достоевский 14-18мая (к.406)

#31 Victoryl

Victoryl

    Просто замечательный человек

  • Посетители
  • Pip
  • 4 сообщений
  • Регистрация: 12-Август 08

Отправлено 15 Август 2008 - 13:16

танкер ИркутскГЭС груженый мазутом рейс Рыбирск-Санкт-Петербург столкнулся с опорой Каменоостровского моста 30.07.2005 года . На якоре в 150 метрах от пляжа Петропавловской крепости. Чудом разлива не произошло.

Прикрепленные файлы

  • Прикрепленный файл  DSCN0053.JPG   379,24К   184 Количество загрузок:
  • Прикрепленный файл  DSCN0062.JPG   407,7К   185 Количество загрузок:
  • Прикрепленный файл  DSCN0063.JPG   431,34К   157 Количество загрузок:


#32 Joulupukki

Joulupukki

    Просто замечательный человек

  • Посетители
  • Pip
  • 16 сообщений
  • Регистрация: 19-Июль 06

Отправлено 18 Август 2008 - 16:10

танкер ИркутскГЭС груженый мазутом рейс Рыбирск-Санкт-Петербург столкнулся с опорой Каменоостровского моста 30.07.2005 года . На якоре в 150 метрах от пляжа Петропавловской крепости. Чудом разлива не произошло.


Какого моста?
Может быть Троицкого (бывш. Кировского)?

#33 Victoryl

Victoryl

    Просто замечательный человек

  • Посетители
  • Pip
  • 4 сообщений
  • Регистрация: 12-Август 08

Отправлено 19 Август 2008 - 10:03

Да вы правы меня с мостом слегка заклинило, хотя фото сам делал извиняюсь.


Лена нефть 2061 16.09.2004 река Анабар

Прикрепленные файлы

  • Прикрепленный файл  09180021.JPG   844,22К   211 Количество загрузок:
  • Прикрепленный файл  09190006.JPG   805,97К   199 Количество загрузок:


#34 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 06 Сентябрь 2008 - 22:13

ТРАГЕДИЯ НА ТЕМЗЕ


Предрассветные часы 3 сентября 1878 года обещали жителям английской столицы теплый солнечный день. И действительно, утро выдалось ясным и ласковым, каких мало видят обитатели Лондона, привыкшие к макинтошам, зонтам, калошам и насморку. К 10 часам утра к пассажирской пристани на Темзе у Лондонского моста начали стекаться со всех сторон города сотни людей. Шли рабочие и докеры из Ист-Энда, клерки из Саус-Веста, зажиточные торговцы и предприниматели из Вулвича. Здесь можно было встретить молодых влюбленных, пожилые супружеские пары, иностранцев, отставных офицеров, инвалидов и детей всех возрастов. Всем не терпелось купить билет на экскурсионный пароход и отправиться на нем по Темзе. "Вряд ли до следующего лета повторится такая чудесная погода", - рассуждали лондонцы, уставшие от копоти и шума огромного города. У причала "Лебединый", по левому берегу Темзы, в тени Лондонского моста экскурсионный колесный пароход "Принцесса Алиса", украшенный флагами и вымпелами, под звуки оркестра принимал пассажиров. Это был железный колесный пароход, считавшийся одним из лучших в составе флота фирмы "Лондон стимбоут компани". Он отличался от других пароходов изящными обводами корпуса и слыл очень популярным судном у лондонцев. Двенадцать лет кряду он совершал регулярные круизы по Темзе от Лондонского моста до Ширнесса и обратно. Пароход был сравнительно небольшим по своим размерам: длина его составляла 65 метров, ширина - 6,1 метра, высота надводного борта - 2,5 метра. Регистровый тоннаж парохода равнялся всего 251 тонне. Компактная паровая машина мощностью 140 индикаторных сил обеспечивала судну скорость 12 узлов. По действовавшим в те годы британским правилам при плавании во внутренних водах этот пароход мог принять на борт 936 пассажиров, а по действовавшим тогда нормам обеспечения безопасности человеческой жизни на реке на нем имелись всего две небольшие спасательные шлюпки и двенадцать спасательных кругов.
Пассажиры, отправлявшиеся на "Принцессе Алисе", были одеты по моде того времени: женщины в длинных платьях с кринолинами и в чепцах, украшенных искусственными цветами, мужчины - в сюртуках и фраках, с цилиндрами или котелками на голове.
В 10 часов 30 минут "Принцесса Алиса", дав гудок, кормой отошла от причала и, развернувшись на середине реки, пошла вниз по течению одиннадцатиузловым ходом. На ее борту находилось более 700 экскурсантов, большую часть которых составляли женщины и дети. Для привлечения на экскурсию пассажиров компания оборудовала на пароходе шикарный салун и наняла оркестр, и как только "Принцесса Алиса" отвалила от пристани, его дирижер приказал музыкантам играть популярную в те годы у англичан мелодию "Хорошее рейнское вино". На верхней палубе начались танцы. Чтобы высадить желающих пассажиров и принять на борт других, пароход сделал короткие остановки в Гринвиче, Вулвиче и Грэйвсэнде. Плавание до Ширнесса прошло вполне благополучно и весело. С палуб парохода экскурсанты любовались окраинами Лондона, дивились красотой берегов Кента и Эссекса. Оркестр играл почти без перерыва. После трехчасовой стоянки в Ширнессе, отведенной для пикника, уставшие, но очень довольные отдыхом экскурсанты возвратились на борт парохода. "Принцесса Алиса" отправилась в обратный рейс. Салун был переполнен, пассажиры пили, беззаботно распевали песни и танцевали. В 6 часов вечера "Принцесса Алиса" сделала остановку в Грэйвсэнде. Здесь на пристани ее ждали сотни экскурсантов, которые, посетив знаменитый королевский парк Рочестервил Гарденс, спешили засветло добраться до Лондона ближайшим пароходом. Капитан "Принцессы Алисы" Вильям Гринстед, опасаясь перегрузить судно, принял на борт только половину желающих. Таким образом, на судне уже оказалась почти тысяча человек... Вечер был тихим и теплым. "Принцесса Алиса", избегая сильного отливного течения, шла вдоль правого берега Темзы к мысу Трипкок. В этом месте излучина Баркингс-Рич переходит в излучину Галлеонс-Рич и русло реки под углом 45 градусов поворачивает на юго-запад. До Вулвича оставалось чуть более полутора километров.

В это время вниз по реке шел угольщик "Байуэлл Касл". Он в балласте направлялся за углем в Ньюкасл. На его борту находились два лоцмана: Дике - речной, обеспечивающий проводку до Грэйвсэнда, и морской лоцман Чапман, который должен был вести судно дальше. В 19 часов 35 минут капитан "Принцессы Алисы" заметил ходовые огни идущего навстречу парохода, с которого в свою очередь лоцман Дике увидел красный левый бортовой огонь "Принцессы Алисы", открывшийся из-за мыса Трипкок. Ширина Темзы в месте встречи судов равнялась трети мили. В те годы в Англии еще не существовало единых правил расхождения морских и речных судов на фарватере реки. Суда могли расходиться любыми бортами в зависимости от ситуации.

Понимая, что встречное судно идет против течения и огибает мыс Трипкок, лоцман "Байуэлл Касл" Дике решил, что оно отвернет к северному (левому) берегу реки, где отливное течение было, по его мнению, намного слабее. Поэтому он намеревался приблизиться к южному берегу реки и разойтись с колесным пароходом левыми бортами. Но капитан "Принцессы Алисы", имевший права лоцмана, был иного мнения: он принял решение не пересекать курс встречного судна и продолжать идти вдоль южного берега. Но почему-то Гринстед проявил определенную нерешительность и слишком поздно стал перекладывать руль на левый борт. Когда судно вышло из-за прикрытия мыса, мощное течение вынесло его на стремнину реки. На "Байуэлл Касл" теперь видели зеленый огонь правого борта "Принцессы Алисы", он был подставлен под удар. Лоцман Дике мог спасти положение, если бы быстро повернул влево, но руль "Байуэлл Касл" был уже положен на правый борт. Столкновение стало неизбежным. За несколько секунд до столкновения с обоих пароходов послышались окрики, требования уступить дорогу, проклятия и ругательства.

Заметим, что, если бы дело происходило в дневное время, столкновения наверняка не случилось бы, оба судоводителя поняли бы намерения друг друга. Но к моменту сближения пароходов наступила темнота, и каждый из капитанов мог судить о курсе встречного судна только по положению ходовых огней, они не поняли маневров друг друга. Гудки для предполагаемых изменений курса в те годы на Темзе еще не применялись.

Угольщик своим прямым, как старинный угольный утюг, форштевнем ударил в правый борт "Принцессы Алисы" чуть позади гребного колеса. Нос парохода вместимостью почти полторы тысячи регистровых тонн, разрушив машинное отделение, фактически разрезал корпус судна пополам...

Перед столкновением капитан Гринстед, находившийся на ходовом открытом мостике, расположенном между кожухами гребных колес, крикнул неистовым голосом в открытый люк машинного отделения: "Стоп, машина!" Видя, как в сумерках на его пароход надвигается исполинский клин форштевня угольщика, он вскинул руки и произнес: "О Боже!" В это время рулевой потянул вниз рукоять парового гудка. Его звук не заглушил рев тысячной толпы.

После удара нос "Байуэлл Касл" некоторое время удерживался в пробоине борта "Принцессы Алисы", которая еще держалась на плаву. Но капитан угольщика Томас Харрисон совершил непоправимую ошибку: он дал в машинное отделение команду: "Полный задний ход!" Форштевень парохода выдернулся из пробоины, куда мощным каскадом хлынула вода. Действие этой трагедии длилось всего 4 минуты. Как только "Байуэлл Касл" отошел назад, корпус "Принцессы Алисы", разрубленный форштевнем почти пополам, переломился на две части, которые погрузились на дно Темзы.

Сразу же после столкновения все, кто находился в салуне и салонах "Принцессы Алисы", бросились к дверям. В давке их не смогли сразу открыть: они открывались внутрь помещений.

При погружении носовой части парохода взорвались паровые котлы, десятки людей обварились паром. Река в месте столкновения судов была усеяна барахтающимися людьми. Ища спасения, люди хватались друг за друга и топили друг друга. Тонули целыми семьями, тонули сотнями. Люди путались в своих длинных одеждах, захлебывались и шли ко дну. Над темной гладью Темзы поплыли деревянные обломки, скамейки, сотни чепцов, цилиндров, тростей, котелков и корзин от снеди для пикника. Отливное течение уносило все это в сторону моря.

"Байуэлл Касл" приблизился к месту, где тонули люди, и, став на якорь, спустил на воду шлюпки. С его борта бросили на воду имевшиеся швартовные концы и тросы. Но это дало возможность спастись немногим, так как сильное отливное течение уносило умевших плавать людей вниз по реке.

Когда нос угольщика вонзился в борт "Принцессы Алисы" и некоторое время, пока капитан Харрисон не дал машине полный задний ход, удерживался в пробоине, люди могли бы перебраться на борт "Байуэлл Касл", не будь он в балласте. Взобраться на его высокий отвесный борт было невозможно, это удалось лишь одному человеку. Им оказался некий Джордж Линнекар, прослуживший в королевском флоте 12 лет. После удара он по штагу трубы долез до якорной цепи угольщика и по ней перебрался на его борт. Команда "Байуэлл Касл" спасла с воды 63 человека, а всего спасшихся оказалось около двухсот. Многих подобрал с воды экскурсионный пароход "Дюк оф Тек", принадлежавший той же компании, что и "Принцесса Алиса". Он подошел к месту столкновения через 10 минут.

Весть о разыгравшейся трагедии быстро донеслась до Лондона. Ночью сотни людей с зажженными факелами пришли к зданию компании "Лондон стимбоут", чтобы узнать о судьбе своих близких, отправившихся на экскурсию на "Принцессе Алисе".

Внезапность катастрофы в обстановке охватившей людей паники обернулась огромным числом человеческих жертв. Сколько людей погибло при этом столкновении, точно никто не знает, потому что неизвестно, сколько дополнительных пассажиров село на "Алису" в Грэйвсэнде.
Поиски тел погибших начались той же ночью при луне и велись целую неделю. Из реки, в разных ее местах, извлекли 630 утопленников, включая 8 из 14 членов экипажа "Принцессы Алисы". Тело капитана Гринстеда нашли на пятый день на дне у причала Вулвича. Сколько трупов не было обнаружено, сказать никто не мог. Тех, кого не опознали родные и близкие, похоронили близ Лондона в братской могиле.

Кто же был виновен в трагедии? Сами англичане по этому поводу ведут споры и поныне. О гибели "Принцессы Алисы" опубликовано в Англии множество статей и книг, наиболее подробная из которых написана Гевином Трустоном и называется "Великая темзенская трагедия". Он тщательно изучил материалы следствия, исследовал архивы и письма частных лиц. Трустон опросил 25 очевидцев трагедии, последний из которых умер в 1966 году. Однако и он не смог дать точный ответ, на ком лежит вина за эту страшную трагедию. Парламент уполномочил управление торговли Великобритании провести официальное расследование катастрофы. Дело о столкновении судов слушалось три недели. Эксперты высказали свои соображения, и суд присяжных признал виновными обоих капитанов.

Вскоре дело пересматривалось в Адмиралтейском суде, который пришел к выводу, что вина полностью лежит на погибшем капитане "Принцессы Алисы". Судьи установили, что в момент столкновения на ее руле нес вахту человек, который не являлся членом экипажа. Им был двадцативосьмилетний Джон Айрес, заменивший рулевого Джона Хонгуда в обратном рейсе при отходе "Принцессы Алисы" из Грэйвсэнда. У штатного рулевого было назначено свидание с девушкой, и он попросил своего друга подменить его, обещав заплатить ему четыре шиллинга в Лондоне на следующий день. Капитан Гринстед, зная, что Айрес раньше служил матросом, согласился на такую замену и поставил его на руль. Этого факта и того, что капитан "Принцессы Алисы" не пожелал разойтись на встречных курсах с "Байуэлл Касл> левыми бортами, оказалось вполне достаточно, чтобы апелляционный суд признал погибшего капитана Гринстеда виновным. Джон Айрес заявил на суде, что капитан после удара в борт залез на кожух гребного колеса и пытался руководить спасением гибнущих в воде людей.

Великая темзенская трагедия не прошла даром. Во время работы следственной комиссии управлением торговли был учрежден специальный комитет, которому поручили выработать рекомендации по обеспечению безопасности плавания. Эти рекомендации легли в основу правил плавания по Темзе и позже, в 1899 году, - Международных правил для предупреждения столкновения судов в море. Рекомендации комитета гласили: каждое судно, вне зависимости от его размера и преимуществ, должно придерживаться правой стороны фарватера; любое судно, пересекающее реку и совершающее поворот, принимает на себя полную ответственность за безопасность сближения и не должно мешать другим судам.

В наше время эти рекомендации действуют в виде статьи 9-й Международных правил по предупреждению столкновения судов и звучат следующим образом: "Судно, следующее вдоль узкого прохода или фарватера, должно держаться внешней границы прохода или фарватера, которая находится с его правого борта настолько близко, насколько это безопасно и практически возможно".

Трагическая гибель "Принцессы Алисы" впервые показала англичанам, что почти все пассажирские речные пароходы плавают, фактически не имея спасательных средств. Изданные в стране законодательства привели к тому, что суда стали оборудовать большим числом спасательных шлюпок, плотов, скамеек, буев и кругов. После гибели "Принцессы Алисы" шире стали делать проходы и трапы, а двери навешивать в судовых общественных помещениях и каютах таким образом, чтобы они распахивались только наружу.

Автор: Лев Скрягин

#35 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 14 Сентябрь 2008 - 00:18

"Амазонка" спешит на запад!


Изображение


К середине прошлого века английские верфи уже достаточно хорошо освоили технологию железного судостроения. Клепаные металлические корпуса судов стали вытеснять громоздкие деревянные сооружения, винт заменил гребные колеса. Преимущество железных винтовых пароходов оказалось очевидным. Одна из самых больших судоходных фирм Англии "Пи энд О" ("Пенисуллар энд Ориентал лайн"), построив в 1842 году железный пароход "Паша", практически уже не возвращалась к деревянному судостроению, а с 1851 года, когда со стапеля в воду сошел ее железный винтовой пароход "Шанхай", уже оборудовала свои суда только гребными винтами. Поэтому казалось более чем странным, что другая крупная судоходная фирма Англии "Ройял мэйл стим пакет компани" в 1850 году заказала на верфях в Блэкуолле огромный пароход из дерева с гребными колесами.

Новое судно сошло со стапеля 28 июня 1851 года и получило название "Амазонка". Длина деревянного корпуса составляла 91 метр, наибольшая ширина - 12,5 метра. Судно снабдили паровой машиной мощностью 80 лошадиных сил, в те годы считавшейся вполне приемлемой. И, конечно, помимо паровой машины, судно имело полное парусное вооружение.

Английская печать назвала "Амазонку" самым большим деревянным пароходом, когда-либо построенным в Британии: ее вместимость составляла 2 256 регистровых тонн. По классу этот пароход относился к пассажирским пакетботам "люкс".

Фирма "Ройял мэйл" построила свой новый пароход из дерева не потому, что пожалела денег. Ее заказ был тщательно продуман, судовладельцы знали, что Британское адмиралтейство относится с предубеждением к железным корпусам и гребным винтам. Добиться же права на перевозку правительственной почты и солдат колониальной армии или получить государственную субсидию можно было, только предложив в распоряжение адмиралтеиства деревянное судно с гребными колесами. Такова была в те годы политика морских лордов - они традиционно не хотели верить во все новое, что появлялось на флоте.

"Амазонка" во всех отношениях удовлетворяла адмиралтейство и была зачислена в состав резервного флота как войсковой транспорт.

После ходовых испытаний судно должно было отправиться в срочное океанское плавание в Вест-Индию и к Панамскому перешейку. Капитаном парохода назначили Вильяма Саймонса, который имел богатый опыт плавания в Карибском море и был хорошо знаком со знаменитыми вест-индскими ураганами. Команда "Амазонки" была набрана адмиралтейством из лучших военных моряков, имевших опыт работы на паровых судах.

2 января 1852 года, в пятницу, в 3 часа 30 минут "Амазонка", имея на борту почту, ценный груз особого назначения, 52 пассажиров, в том числе лорда адмиралтейства, и 110 членов экипажа, вышла из Саутгемптона. У мыса Портленд-Билл судно встретил юго-западный шторм. Паровую машину пришлось запустить на полную мощность. Через несколько часов такой работы начали греться подшипники, и их время от времени приходилось охлаждать, останавливая машину.

Сменившиеся с вахты машинисты и кочегары рассказывали на палубе матросам о неполадках в машине. В свою очередь матросы доверительно передавали эту "профессиональную тайну" пассажирам, а те, ничего не смысля в устройстве паровых машин, стали думать, что таинственные подшипники, о которых так много говорят, "каждую минуту могут вспыхнуть".

В те годы паровые двигатели были новинкой техники, "чудом века", они внушали людям больше страха, нежели восхищения. Одна только мысль о том, что внутри деревянного судна день и ночь в огромных топках горят костры, уже не давала пассажирам пароходов спокойно спать. Перед паровой машиной трепетали и пассажиры "Амазонки".

Гревшиеся подшипники можно было охладить только остановкой паровой машины, и каждая такая остановка вызывала у пассажиров большую тревогу. То и дело они посылали к капитану Саймонсу своих делегатов, которые требовали возвращения в порт "для исправления подшипников". Если капитан имел все права бесцеремонно расправиться с подобными делегатами от команды своего судна и даже наказать "смутьянов" линьками, обвинив их в подстрекательстве к мятежу, то с делегатами от пассажиров он вынужден был обращаться вежливо. Саймонс принимал их у себя в каюте, терпеливо выслушивал и на все их опасения отвечал:

- Корабль столь же безопасен, как и ваш дом. Ну и что из того, что в машине греется то один, то другой подшипник? Все это чепуха! Возвращаться из-за такого пустяка - никогда! "Амазонка" спешит на запад!

Саймонс действительно считал это недоразумение с подшипниками чепухой.

После длительных и бесплодных объяснений с пассажирами бронзовая физиономия морского волка начинала наливаться кровью, капитан вставал со своего кресла и ревел:

- Корабль идет своим курсом, и точка! Прошу вас, господа, оставить меня в покое!

Юго-западный шторм тем временем не унимался, и "Амазонка", неся лишь штормовые паруса и продвигаясь вперед переменными галсами, шла под парами. Машина с перегревшимися подшипниками работала без остановки уже 36 часов. К вечеру 3 января пароход почти достиг Бискайского залива, где шторм свирепствовал с еще большей силой. Тяжелые волны разбивались о форштевень корабля, их брызги долетали до верхушки трубы. Время от времени самые большие волны всей своей тяжестью вкатывались на носовую палубу корабля и с шипением белым бурлящим потоком уходили в сторону кормы. В снастях свистел ветер. "Амазонка", зарываясь своими огромными колесами в волны, медленно шла навстречу урагану.

Около 3 часов утра в воскресенье, 4 января, второй штурман "Амазонки" Трюуик, который нес ночную вахту на открытом ходовом мостике между кожухами гребных колес, отошел за трубу "перевести дух" после обрушившейся на пароход большой волны. Завязывая крепче штерты своей зюйдвестки, моряк увидел то, от чего сердце бешено застучало. Из светового люка машинного отделения, что был за дымовой трубой, вырывались оранжевые языки пламени. Штурман позвал вахтенного матроса и послал его выяснить, что случилось в машине, и немедленно разбудить капитана.

Прибежавший на мостик капитан Саймонс объявил по судну пожарную тревогу и приказал закрыть все двери салонов и коридоров, чтобы пассажиры не вышли на палубу. В машине ничего нельзя было разглядеть: черный едкий дым заполнил весь машинный отсек корабля. Где-то внутри полыхало пламя. Четвертый механик Стон хотел остановить машину, но из-за огня и дыма не мог к ней приблизиться. Когда из каюты прибежал старший механик, пламя уже охватило всю машину. Все, кто находился в машинном отделении, вынуждены были искать спасения на палубе.

Штормовой ветер быстро раздул пламя, вспыхнувшее в глубине парохода. Через каких-нибудь 10 минут оно перекинулось из машинного отделения на палубу и охватило смоленый такелаж судна. Где-то внизу от нагрева стали рваться бочки с машинным маслом, их содержимое разливалось по нижней палубе, давая обильную пищу огню.

В салонах, куда заперли пассажиров, больше невозможно было оставаться: переборки и палуба под ногами сильно нагрелись, помещения заполнялись дымом. Когда пассажиры, выломав двери, выскочили на верхнюю палубу, их охватил страх - они почувствовали себя обреченными. Огонь оказался проворнее людей: пока команда "Амазонки" готовила к запуску пожарную машину и подключала рукава, пламя отрезало от них еще несколько внутренних помещений корабля. Не все смогли пробиться сквозь огненную завесу и клубы дыма. Несколько человек из команды корабля, получив ожоги и наглотавшись дыма, скатились с крутых трапов вниз и погибли в огне. Пассажиры бегали по кораблю, умоляя офицеров что-нибудь сделать и избавить их от мучительной смерти в огне.

Между кожухами гребных колес встала огненная стена. Она разделила корабль на две части, при этом большинство команды осталось на баке, а офицеры и пассажиры - на юте. Несколько матросов от страха забились в кубрик и ожидали там развязки. На корме офицеры пытались тушить пожар, качая пожарные помпы и черпая ведрами воду за бортом. Их усилия можно было сравнить разве лишь с попыткой залить костер чайными ложками воды. Страх людей сгореть заживо творил на "Амазонке" невероятное: смельчаки обернулись паникерами, тихие и скромные стали вести себя агрессивно, умные потеряли рассудок, обожатели женщин сбивали с ног оказавшихся на их пути матерей с грудными младенцами на руках.

Видя, что попытки сладить с огнем ни к чему не приводят и что паника начинает превращать команду отличных матросов в неуправляемое стадо, капитан Саймонс решил попробовать спасти хотя бы женщин с детьми. Как уже говорилось, паровую машину "Амазонки" не смогли остановить, и корабль продолжал продвигаться против ветра, сильно раскачиваясь на штормовой волне. Но судно еще слушалось руля, и его можно было повернуть. Капитан приказал поставить "Амазонку" по ветру, так, чтобы пламя относило в нос судна. Руль положили на борт, и корабль, наполовину объятый огнем, начал поворачивать, сильно накренясь, едва не зачерпнув воду фальшбортом. Потом он выпрямился и еще быстрее понесся по ветру - языки пламени потянулись к баку.

Путь для спасения тех, кто остался в носовой части судна, был отрезан. Ветер срывал верхушки волн и захлестывал их на горевшую палубу, ее доски шипели, и идущий от них пар смешивался с черным дымом.

На "Амазонке" было всего девять шлюпок, из них только четыре - спасательные. Но как спустить на воду шлюпки, если судно имеет ход? Скорость судна достигала 13 узлов, и, значит, нужно было вывалить шлюпку за борт с таким расчетом, чтобы она оказалась над водой, не касаясь ее днищем. Остальное зависело от умения и ловкости команды. Нужно было отдать кормовые тали и почти в эту же секунду - носовые. Если носовые тали будут отданы хотя бы на секунду раньше, чем шлюпка окажется на воде, ее перевернет, закрутит в волнах и разобьет в щепки о борт судна.

Капитан, видимо, понимал, что при такой панике, какая царила на охваченной пламенем "Амазонке", сложный маневр по спуску шлюпок невозможен. - Шлюпки не спускать! Ждите, пока корабль остановится сам, - объяснил он своим помощникам. - Машина станет, когда в котлах упадет уровень воды.

Саймонс, хотя и считался лихим моряком, в паровых котлах и машинах ничего не смыслил, да от него никто и не требовал таких знаний. Капитану "Амазонки" было даже невдомек, что котлы судна могут взорваться, как только в них не будет воды. Капитан не знал, что старший механик, который погиб в самом начале пожара, поставил котлы на режим автоматического питания водой, и, таким образом, его надежды- на остановку паровой машины были напрасны. Он просто не знал, что гребные колеса "Амазонки" будут вращаться до тех пор, пока в котлах есть давление пара.

Огонь в трюме судна надвигался на корму, где столпились пассажиры. Большинство из них были в ночных рубашках или наполовину одеты. Найдя здесь временное спасение от огня, люди замерзали от ледяных брызг волн. Два баркаса, укрепленные на кожухах гребных колес, сгорели: шансы на спасение уменьшились. Осталось всего семь шлюпок, и мест в них было меньше, чем людей на борту. Кто-то должен был остаться на гибнущем судне. Но кто? "Почему именно я, а не кто-либо другой? Чем он лучше меня? Почему он, а не я должен занять место в шлюпке? Я тоже имею на это право!" - рассуждали те, кто стоял в ожидании своей участи на корме пылающего парохода.

Когда пассажиры увидели, что самые большие и надежные спасательные суда - баркасы - сгорели, они перешли к действиям. - К черту капитана с его запретом! Спускай шлюпки! Ведь сгорим заживо! - ревела толпа, кинувшаяся спускать шлюпки на воду. Оттолкнув слабых в сторону, сильные пробились к борту, где стояли шлюпки. Но что с ними делать, как их спустить - этого пассажиры не знали. Надвигавшееся пламя пожара отгоняло их к кормовым поручням. В спешке они пытались развязать и перерезать найтовы, удерживающие шлюпки на кильблоках, срывали себе ногти, ломали пальцы. На "Амазонке" началось самое страшное - паника. Потерявшие от ужаса рассудок люди кидались друг на друга, бросались за борт. Теперь единственным хозяином на "Амазонке" стал инстинкт самосохранения. Это он командовал людьми и распределял места в оставшихся шлюпках. Ни Саймонс, ни его старший помощник Робертс, ни команда парохода не в силах были что-либо сделать с обезумевшими пассажирами. Они силой захватили две шлюпки, вывалили их за борт и перерубили топором тали: одна за другой перевернувшиеся вверх килем шлюпки вместе с двумя десятками людей в каждой скрылись в волнах за кормой судна.

Наконец, когда паровая машина, видимо от повреждения огнем, остановилась, с "Амазонки" спустили на талях пять оставшихся шлюпок. Капитан Саймонс, как потом стало известно, даже не пытался спастись и остался на корабле.

Первым был спущен баркас под командованием штурмана Нильсона. В нем находилось 15 человек, еще шестерых пересадили из самой маленькой шлюпки, взяв ее на буксир. Нильсон повернул к горевшему кораблю, оттуда доносились крики о помощи: несколько человек, включая капитана, все еще оставались на его борту. Но пустую шлюпку волной навалило на корму баркаса, и сорвало его руль. Теперь, чтобы удержать баркас без руля носом к волне, Нильсон вынужден был сделать из мачты, запасных весел и паруса плавучий якорь. На это потребовалось время, и он уже не успел спасти тех, кто остался на "Амазонке". Люди из шлюпки Нильсона видели, как из средней части парохода в ночное небо взвился огненный язык пламени, и над бушующим океаном пронесся гул взрыва. Одна за другой упали за борт мачты, над волнами полетели снопы искр. Это взорвался порох. Его хранили на корабле для зарядки каронад, которыми была вооружена "Амазонка" на случай нападения пиратов, тогда еще свирепствовавших у европейских берегов Атлантики. И, видимо, этого запаса пороха оказалось достаточно, чтобы завершить агонию "Амазонки". Корабль с шипением погрузился в пучину. Он затонул в 110 милях к юго-юго-западу от островов Силли.

Здесь-то и произошло событие, о котором позже писали все газеты Англии. Люди, находившиеся в баркасе Нильсона, на суде клятвенно заявили, что перед тем, как "Амазонка" взорвалась, между ней и их баркасом прошел под зарифленными парусами неизвестный трехмачтовый барк. Расстояние между горевшим пароходом и Каркасом не превышало 400 метров, и, конечно, на барке не могли не увидеть пожара и наверняка заметили баркас Нильсона. Но этот барк не остановился. На нем почему-то зажгли белый фальшфейер, и судно скрылось Это было бесчеловечным поступком, преступлением. Неоказание помощи погибающим на море расценивается мо ряками как одно из самых тяжелых злодеяний. Но принадлежность этого барка так и осталась невыясненной.

Нильсон переждал шторм на плавучем якоре, потом поставил паруса и направил шлюпку на восток, в сторону берегов Франции.

Чтобы не закоченеть от январского ветра и брызг волн, люди в баркасе все время сменяли друг друга на веслах. На четвертый день с рассветом волнение поднялось снова, и паруса пришлось убрать. Спустя три часа после этого на горизонте заметили судно. После двух часов отчаянной работы всеми веслами баркас приблизился к нему. Это был английский бриг "Мерсден", который доставил спасшихся в Плимут.

Во второй шлюпке - катере, который спустили с "Амазонки", спаслось 16 человек. Их принял на борт голландский галиот. На другой день голландцы нашли в море еще одну шлюпку "Амазонки". В ней было восемь мужчин и одна женщина.

15 января в Плимут пришел другой голландский галиот, который спас баркас, спущенный с "Амазонки" последним. Им командовал лейтенант британского королевского военного флота Гриллс, бывший пассажиром "Амазонки". В носовой части этого баркаса имелась пробоина, которую заделали одеждой пассажиров. Пятая из спущенных на воду шлюпок исчезла в океане, и следов ее не нашли.

Из 162 человек, которые вышли в плавание на "Амазонке", в живых осталось 58. Из них семеро умерли позже на берегу, а 11 человек от пережитого сошли с ума.

Эксперты Британского адмиралтейства, разбирая катастрофу, выразили мнение, что пожар в машинном отделении "Амазонки" произошел не от нагрева подшипников, а от загорания обмуровки парового котла. В те годы асбест еще не применяли и котлы облицовывали войлоком.

Гибель "Амазонки" явилась жестоким уроком для лордов адмиралтейства, которые не хотели признавать, сколь большую опасность таило в себе совмещение деревянного корпуса корабля с паровой машиной. И именно то, что во время пожара "Амазонки" не удалось спустить на воду шлюпки, заставило искать новые решения в проектировании шлюпочного устройства. Тогда на флоте появились приспособления, позволявшие разобщать глаголь-гаки кормовых и носовых талей одновременно, и, усовершенствованные позже, эти приспособления упростили спуск шлюпок на воду.

Автор: Л. Скрягин

#36 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 14 Сентябрь 2008 - 18:25

Хью Уильямс


У английских моряков существует традиция: если после кораблекрушения в живых остается только один человек, такого счастливчика независимо от его настоящего имени называют "Хью Уильямс". На протяжении трехсот лет это имя по странному стечению обстоятельств не раз фигурировало в официальных отчетах Британского адмиралтейства как имя единственного уцелевшего очевидца катастрофы на море.

Наш рассказ - о гибели английского клипера "Дункан Дунбар" и о человеке, который трижды оказывался Хью Уильямсом.

Изображение


Клипер, построенный в конце 1853 года в Сандерленде корабельным мастером Джеймсом Лэйнгом, был трехмачтовым кораблем. Его вместимость составляла 1321 регистровую тонну, длина - 202 фута. На ходовых испытаниях при штормовом ветре судно показало максимальный ход 18 узлов. Хотя "Дункан Дунбар" предназначался для срочных почтовых рейсов между Англией и Австралией, Британское адмиралтейство переоборудовало его в военный транспорт. Англия, вступив в войну с Россией, начала перевозку своих солдат в Крым.

В 1854 году, доставив на внешний рейд осажденного Севастополя военный груз и около тысячи солдат, "Дункан Дунбар" чудом избежал гибели во время знаменитого ноябрьского урагана, погубившего англо-французскую эскадру. После окончания Крымской войны в 1856 году "Дункан Дунбар" под командованием капитана Джеймса Грина в рейсе из Ливерпуля в Сидней клипер отдал якорь в гавани Порт-Джексон на семидесятый день. Всего лишь недели не хватило Грину повторить рекорд клиперов "Лайтнинг" и "Джеймс Бэйнс" (63 дня), установленный на том же переходе в 1853 и 1854 годах.

31 мая 1857 года, имея на борту 63 пассажира, 50 членов экипажа и генеральный груз, под командованием того же Грина "Дункан Дунбар" снялся на Сидней.

Некоторые историки, описывая гибель этого корабля, утверждают, что якобы перед выходом в море, в воскресенье, капитан "Дункан Дунбара" заявил судовладельцам: "Лучше я брошу якорь в аду, ежели не стану на якорь в гавани Порт-Джексон на шестьдесят третий день!" Однако расчет капитана Грина не оправдался: встречные западные ветры Атлантики задержали судно уже в Английском канале. К заливу Ботани-Бэй подошли лишь на восемьдесят первый день. Вечером 20 августа 1857 года клипер был у мыса Норт-Хед, что с севера ограждает вход в гавань Порт-Джексон. Несмотря на плохую видимость, впередсмотрящие заметили огонь маяка. Сумерки быстро сгущались, начавшийся шторм от зюйд-оста усиливался, вход в гавань уже был неразличим за пеленой брызг. "Капитан сказал, что до рассвета мы не будем входить в гавань... Мы убрали верхние паруса и взяли по три рифа на фор-марселе и гроте", - сообщал позднее единственный оставшийся в живых матрос.

Под зарифленными парусами клипер лавировал с восточной стороны входа в гавань между мысами Норт-Хед и Саут-Хед. Когда колокол пробил восемь склянок, вахту старпома сменила вахта второго штурмана. Капитан Грин присутствовал при смене вахт, приказал взять еще один риф на фор-марселе и вызвал наверх третьего помощника, который с боцманом возглавил на баке вахту впередсмотрящих. "Будем входить в гавань!" - приказал капитан. На руль поставили еще одного матроса. Не меняя галса, клипер начал поворачивать вправо. Дул штормовой ветер, дождь и волнение усилились. Спустя несколько минут с бака раздался крик: "Прямо по носу буруны!" С юта последовала команда капитана: "Лево на борт! Фор-брасы на левую!" Но было уже поздно... Справа отчетливо слышался рев разбивавшихся о скалы волн. Корабль, идущий со скоростью 14 узлов, ударился скулой правого борта о гранитный выступ подводной скалы и накренился на левый борт. Удар был настолько сильным, что никто на палубе не смог устоять на ногах, все три стеньги, а потом и мачты рухнули за борт. Люди, пытавшиеся выбраться на верхнюю палубу из заливаемых водой салона, кают и твиндеков, попадали под адский водопад бурунов, захлебывались и погибали в кипящем море. Драма длилась всего несколько минут. Даже лучшие пловцы не смогли добраться до берега. Спасся только один член экипажа - Джеймс Джонсон. Кто же был этот счастливчик?

Джеймс Джонсон числился на клипере матросом первого класса, было ему 23 года. Выходец из Ирландии, свою морскую службу он начал с 14 лет. Так же как и всех находившихся на палубе, в момент удара судна о камни Джонсона смыло волнами за борт. На суде он рассказал, как видел гибнущих среди волн капитана Грина, офицеров и матросов клипера, как сумел ухватиться за обломок стеньги, вместе с которым его выбросило на выступ скалы. Джонсон был сильным человеком и отличным пловцом. Невзирая на сломанные ребра, он сумел подняться на уступ скалы, куда не достигали волны. Его заметили случайно на вторые сутки после кораблекрушения спящим на верхнем уступе двадцатипятиметрового утеса. И, конечно, всех поразило не только его чудесное спасение, но и то, что Хью Уильямсом он становился в третий раз. Как подтвердили адмиралтейство и газета "Ллойдз лист", Джеймс Джонсон уже был единственным очевидцем гибели барка "Стоктон" и корабля "Кэтрин Си". Будучи на борту "Дункан Дунбара" лишь матросом, он не мог исчерпывающе объяснить причину катастрофы, но остался при своем мнении. Он считал, что капитан Грин, ведя клипер на юг, вдоль входа в гавань, принял огонь маяка мыса Саус-Хед за огонь маяка мыса Норс-Хед и, сделав поворот влево, вместо входа в гавань оказался перед скалами, которые именуются Гэн.

Джонсон решил больше не испытывать свою судьбу на море и стал смотрителем маяка Нобби-Хед. В 1866 году он отличился, приняв участие в спасении команды парохода "Кауарра", который потерпел крушение близ этого маяка.

Автор: Л. Скрягин

#37 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 28 Сентябрь 2008 - 16:50

РОЯЛ ЧАРТЕР



Жесточайший ураган, обрушившийся на западное побережье Англии в октябре 1859 года, вошел в историю метеорологии как шторм "Ройял Чартера". И именно погибший "Ройял Чартер" явился толчком к организации регулярной метеорологической службы прогноза погоды в Великобритании.

"Ройял Чартер" ("Королевская хартия") построили в 1854 году в Уэльсе, на верфи близ города Честера, в графстве Флинтшир. По тем временам это было большое трехмачтовое железное судно с полной корабельной оснасткой и паровой машиной. Изящный корпус корабля длиной 326 футов был разделен на шесть водонепроницаемых отсеков, ширина судна составляла 41 фут и б дюймов, глубина трюма - 22 фута 5 дюймов. Валовая вместимость "Ройял Чартера" равнялась 2 719 регистровым тоннам; водоизмещение - около 3 500 тонн. Судно строили по специальному заказу "Ливерпульско-Австралийской пароходной компании" для перевозки срочных грузов и пассажиров между Англией и Австралией. В трех классах корабля могло разместиться полтысячи пассажиров, экипаж состоял из 85 человек. Еще на стапеле корабль купила фирма "Гиббс, Брайт и компания".

В январе 1856 года "Ройял Чартер" вышел из Ливерпуля в свой первый рейс на Австралию. Капитан Тейлор привел корабль в Мельбурн на шестидесятый день плавания, что равнялось рекорду лучших клиперов мира. После этого "Ройял Чартер", совершив еще несколько быстрых переходов на дальний континент, завоевал репутацию самого быстроходного и комфортабельного судна на линии Ливерпуль - Мельбурн.

Последний, роковой рейс "Ройял Чартера" выпал на 26 августа 1859 года, когда он вышел из Мельбурна в Англию. На его борту находилось 412 пассажиров и 112 членов экипажа - всего 524 человека.

Напомним читателю, что в 1859 году еще не утихла австралийская "золотая лихорадка", начавшаяся семь лет назад, и пассажиры "Ройял Чартера" возвращались в Европу, как говорится, не с пустыми руками. У каждого, кто сел на борт этого корабля, имелось золото. По официальным сведениям, которые были позже опубликованы в британской прессе, "Ройял Чартер" имел в трюме 68 398 унций золотой россыпи на сумму в 273 тысячи фунтов стерлингов, золотые слитки стоимостью 800 тысяч фунтов стерлингов и 48 тысяч золотых соверенов. Это золото принадлежало британской короне. Что касается прочего груза, то известно, что трюмы корабля были забиты кипами овечьей шерсти.

Ветры благоприятствовали плаванию "Ройял Чартера", и он опять совершил очень быстрый по тем временам переход, пройдя 12 тысяч миль менее чем за два месяца. На пятьдесят пятый день плавания, утром 24 октября 1859 года, корабль отдал якорь в ирландском порту Куинстаун (гавань Корк). Здесь на берег сошли 13 пассажиров и 11 рабочих-такелажников, которые по контракту отработали свой срок в Австралии.

Капитан корабля Тейлор по телеграфу оповестил владельцев компании о благополучном завершении плавания, доложил, что на борту все в порядке и он снимается через час на Ливерпуль. В свою очередь владельцы судна поздравили своего лучшего капитана с установлением нового рекорда по времени перехода - за 55 дней.

Вероятно, катастрофа миновала бы капитана Тейлора и его судно, если бы не его излишняя любезность... "Ройял Чартер" должен был прибыть в Ливерпуль вечером 25 октября. Но пассажиры попросили Тейлора показать им "чудо века" - знаменитое детище "маленького гиганта Англии" И. К. Бруннеля - пароход "Грейт Истерн". Это исполинское судно, длиной более 100 метров, с шестью мачтами, гребными колесами диаметром 17 метров и гребным винтом, стояло в гавани у острова Холихед. "Ройял Чартеру" следовало при выходе из гавани Куинстауна пройти на север проливом Святого Георга, который разделяет Англию и Ирландию, обойти северную часть острова Англси, повернуть на восток и войти в устье реки Мерси. Маленький островок Холихед, где в бухте на якоре стояло "чудо века", расположен к западу от острова Англси. Заход в эту гавань занимал не менее трех часов. Тейлор не смог отказать своим пассажирам. Именно эти три часа, потребовавшиеся на экскурсию в Холихед, и решили судьбу корабля и более полтысячи человеческих жизней...

В проливе Святого Георга стояла обычная для того времени года погода, дул легкий юго-восточный ветер. "Ройял Чартер" шел под парами семиузловым ходом, не неся никаких парусов. В 16 часов 30 минут корабль подошел к острову Холихед и вошел в гавань, где на якорях мирно покоился знаменитый левиафан - "Грейт Истерн". Своими размерами он удивлял даже самых бывалых, просоленных всеми ветрами моряков. Этот гигант мог принять на борт 6 тысяч пассажиров и б тысяч тонн груза, причем угля ему хватало, чтобы совершить плавание из Европы в Австралию. Достаточно сказать, что в течение последней половины 19 столетия ни одна морская держава не построила судна таких размеров, по тоннажу и длине корпуса его превзошла лишь "Лузитания", спущенная на воду в 1906 году.

Как только "Ройял Чартер" обогнул северную оконечность острова Англси, ветер, дувший до этого с юго-востока, неожиданно повернул к северо-востоку и задул с силой 10 баллов по шкале Бофорта. Его сила возрастала с каждой минутой. Команде с большим трудом удалось поставить штормовые паруса. С правого борта от корабля находился опасный скалистый берег. Судно плохо слушалось руля, паровая машина мощностью всего 200 лошадиных сил не могла противоборствовать разыгравшейся стихии. "Ройял Чартер" сносило к подветренному берегу мыса Линас... Все попытки капитана Тейлора сделать поворот и переменить галс ни к чему не привели. Корабль, раскачиваясь на мутных крутых волнах, неся штормовые паруса, уже не слушался руля. Сильное течение в устье могучей реки не позволяло судну продвигаться вперед, ветер, сила которого уже достигла 12 баллов, начинал сносить его к берегу.

На борту "Ройял Чартера" были два восемнадцатифунтовых орудия и две сигнальные пушки. Надеясь на помощь паровых буксиров из Ливерпуля, до которого оставалось час ходу при нормальной погоде, Тейлор приказал стрелять из сигнальных пушек и пускать в небо красные ракеты. Но ни буксиры, ни лоцманы Мерси, известные своим опытом и отвагой, в этот вечер не вышли из порта. Уже после катастрофы выяснилось, что в тот день Ливерпульская обсерватория зарегистрировала давление ветра, равное 28 фунтам на квадратный фут, что по скорости соответствует 84 милям в час. Оказалось, что "Ройял Чартер" попал в шторм, сила которого в 28 раз превышала умеренный бриз. Капитан Тейлор не раз попадал в шторм, не раз испытал силу дальневосточных тайфунов и вест-индских ураганов, но здесь, буквально у порога родного дома, такого ветра он еще не встречал...

Среди пассажиров "Ройял Чартера" были два профессиональных моряка - Уитерс и Адаме - оба капитаны дальнего плавания. Они не замедлили прийти на помощь своему коллеге. Собрался совет трех опытных капитанов. Что предпринять? Корабль, несмотря на работающую машину и положенный на борт руль, сносит к скалистому берегу. На помощь буксиров рассчитывать было бесполезно. Судно не может сделать поворот, чтобы выйти штормовать в открытое море... Решили отдать оба якоря и попытаться отстояться до окончания урагана или хотя бы до заметного ослабления ветра. Паровая машина "Ройял Чартера" работала на предельных оборотах.

Корабль походил на сказочного коня, пытавшегося оборвать узду. Каждые полминуты судно содрогалось всем корпусом, его нос то зарывался в волны, то снова под углом 30 градусов поднимался над бушующим морем. Корпус издавал скрипучие неистовые звуки, людям казалось, что корабль стонет в предсмертной агонии. Время от времени до слуха пассажиров доносился резкий пронзительный звук - это со свистом вылетали срезанные от перенапряжения в наборе корпуса железные заклепки. На верхнюю палубу нельзя было выйти.

Море ревело... Часть парусов, которые с большим трудом удалось поставить, унесло ветром. Положение "Ройял Чартера" было отчаянным, это понимали три капитана, офицеры и команда. Теперь все зависело от надежности якорей и их цепей. Время от времени порывы ветра ослабевали, и судно под действием вращения винта бросалось рывком вперед, но очередной удар шквала снова отбрасывал его назад, и тогда цепи натягивались как струны. Каждые пять минут стреляла сигнальная пушка корабля, и с его кормы взмывала в темную мглу красная ракета.

Ни пассажирам первого класса, которые небольшими группами собрались в салоне, ни обитателям твиндеков, коротавшим с тревогой время на своих нарах, не было известно положение вещей. Все беспокоились, переживали и ждали, когда же прекратится эта адская качка и шум. Капитан Тейлор уже не раз заходил в салон, говорил пассажирам о шторме, который, "по его расчетам, должен был вот-вот кончиться", и всячески всех успокаивал. В полночь, спустившись с верхней палубы в салон, Тейлор приказал старшему стюарду немедленно приготовить для всех кофе. Это в какой-то степени взбодрило пассажиров, они немного успокоились, кто-то открыл крышку пианино и заиграл бравурный марш, кто-то метал банк... Капитан оставил салон и пошел к себе в каюту. Время тянулось медленно. Судно по-прежнему рыскало и вздымалось на каждом несущемся к берегу валу.

В 1 час 30 минут ночи 25 октября лопнула левая якорь-цепь у клюза - судно осталось на одном якоре. Не прошло и получаса, как оборвалась и правая цепь, корабль стал медленно дрейфовать кормой к берегу. Машина "Ройял Чартера" по-прежнему работала на полный передний ход. Чтобы хоть на немного уменьшить площадь сопротивления ветру, капитан приказал рубить мачты. Матросы, едва удерживаясь на ногах от неистовых порывов ветра, быстро перерубили ванты - грот-мачта рухнула за борт, разбив часть правого фальшборта и проломив крайние доски верхней палубы. Вслед за ней, лишившись крепления, за борт упала фок-мачта.

Удары при падении мачт привели обитателей твиндеков и салонов в неописуемый ужас. Среди четырехсот пассажиров возникла паника, чего больше, чем шторма, боялся капитан. Тейлор приказал закрыть все двери салонов и люки твиндеков и сам стал за штурвал. Казалось, что паровая машина справится со штормом. Две огромные мачты, рухнув за борт, намного облегчили судно, и у капитана появилась надежда, что он сможет спасти корабль и людей. Примерно 30-40 минут судно оставалось на месте. Все сейчас зависело от машины и гребного винта. Рухнувшие за борт мачты увлекли за собой и паутину снастей бегучего такелажа - шкоты, брасы и оттяжки. Плававшие теперь на воде мачты ветром и волнами стало относить в корму корабля, и одна из снастей намоталась на гребной винт. "Ройял Чартер" оказался полностью во власти стихии урагана... Его тут же понесло ветром на берег. О том, чтобы вывалить за борт спасательные шлюпки, не могло быть и речи. Ветер сбивал матросов с ног. Тейлор, поняв, что судно через несколько минут будет выброшено среди бурунов на берег, не забыл открыть пассажирам выходы на верхнюю палубу.

Корабль несло к берегу носом вперед. Примерно в 3 часа 30 минут, как вспоминают уцелевшие свидетели катастрофы, "Ройял Чартер" ударился днищем носовой части корпуса о песок, и его тут же развернуло лагом к волне. От правого борта корабля до береговых скал было метров пятнадцать-двадцать. Место, куда выбросило корабль, носит название Ред-Уорф-Бэй - "Залив красного причала", а скалы называются Моелфрэ. Случилось так, что носовая часть корабля оказалась на песке, а средняя его часть и корма - на скалах. С левого борта у кормы глубина составляла четыре сажени.

Ураган не утихал. Семиметровые валы с дьявольской последовательностью каждые 20 секунд яростно ударялись в левый борт судна. Они быстро смыли с палубы шлюпки, разрушили надстройки. Через образовавшиеся в палубе щели вода начала заливать внутренние помещения корабля. Теряя самообладание от охватившего их ужаса, пассажиры в панике выбирались через открытые люки и сходные трапы на верхнюю палубу. Здесь их тут же с головой накрывал налетавший вал и уносил за борт на скалы. Те, кому удавалось за что-нибудь уцепиться, снова искали убежища в твиндеках корабля. Пассажиры, промокшие до нитки, сбились в кучу в центральном салоне. Священник Кодж читал молитвы, его голос заглушали страшные удары волн, корпус корабля то и дело вздрагивал, издавая скрип и скрежет.

Как уже говорилось, до берега было не более 20 метров. Казалось, что спасение рядом. Но достаточно было бросить взгляд на груду острых темно-серых скал, омываемых белой пеной валов, как становилось ясно, что любой, даже самый опытный пловец будет изуродован, попав в эти "жернова"...

Спустя два месяца место гибели "Ройял Чартера" посетил классик английской литературы Чарлз Диккенс. В начале 1860 года он задумал создать цикл публицистических очерков, которые под названием "Путешественник не по торговым делам" стали систематически печататься в журнале "Круглый год". В том же году первые 17 очерков вышли в Лондоне отдельным изданием. Во второй главе этого цикла под названием "Кораблекрушение" Диккенс пишет:

"Немного выше темных острых скал, на вершинах береговых утесов, стояли люди - жители окрестных поселков. Так знай же, читатель, коль скоро ты надумал под звук завывающего в камине ветра полистать у своего камелька эти страницы, - предмет, едва различимый в воде, был обломком погибшего на пути в Англию австралийского грузопассажирского судна "Ройял Чартер", которое в то ужасное утро 26 октября минувшего года развалилось на три части и навсегда ушло под воду, унеся с собою сокровище, по меньшей мере, в пятьсот человеческих жизней.

Теперь уже никому не узнать, с какого места понесло его к берегу и с какой стороны прошло оно маленький остров в заливе, который отныне и во веки веков останется в нескольких ярдах от него, - ответ на эти вопросы похоронен во мраке ночи и во мраке смерти.

... Ветер, грозивший на рассвете сорвать крышу с дома, поднял с постели человека, жившего на ближайшем холме, и он, взобравшись с соседом на лестницу, чтобы закрепить кое-как стропила и не остаться без крова над головой, бросил взгляд на залив и заметил совсем близко от берега какую-то темную беспокойную массу. Они с соседом спустились к заливу и увидели, что море яростно бьет израненный корабль, и тогда они вскарабкались вверх по каменистым, похожим на лестницы без ступеней тропам, на которых, словно плоды на ветках, лепятся гроздья хижин, и подали сигнал тревоги".

Но помочь погибающим жители поселка ничем не могли. Была лишь одна возможность спасти людей - протянуть над бушующей бездной между кораблем и утесами надежный канат. Его можно было бы закрепить за марсовую площадку оставшейся бизань-мачты и вытянуть на берег. Но как протянуть с погибающего корабля такой канат? Ведь сначала необходимо передать людям на утесах прочный легкий конец, потом к нему привязать толстый трос и натянуть его втугую над бурлящей водой.

Среди экипажа корабля нашелся один отважный человек, матрос первого класса, который, не считаясь с опасностью, с риском для жизни решил помочь всем. Звали его Джозеф Роджерсон. Одни историки флота сообщают, что по происхождению он был португальцем, другие утверждают, что он был уроженцем острова Мальта. Джозеф понимал, что идет на верную смерть, но решил испытать судьбу. Вокруг груди матрос завязал конец прочного лотлиня беседочным узлом, выждал момент и бросился в кипящую воду. Откатом волны Роджерсона трижды относило от скал к борту корабля, но он снова и снова плыл в белой пене среди обломков и перепутавшихся снастей к скалам. С четвертой попытки ему удалось достичь берега и уцепиться за камни. Стоявшие на утесах жители спустились к нему и взяли конец лотлиня, а окровавленного, с поломанными ребрами героя отнесли в поселок. Потом они вытянули лотлинь с привязанным к другому его концу манильским канатом.

Таким образом была создана своего рода "воздушная дорога", которую моряки называют "боцманским креслом" или "подвесной беседкой". По ней на берег с корабля переправили десять матросов "Ройял Чартера" и двух пассажиров. Спрашивается, почему капитан Тейлор в первую очередь спас своих матросов, а не женщин и детей? Он решил сделать еще одну "подвесную беседку" и надежнее закрепить на берегу первую. Жители поселка не знали, как это делается....

Казалось, что спасение близко, что все смогут перебраться на берег... Шло время. Уже забрезжил хмурый осенний рассвет. Ураган не унимался. Корабль продолжало бить о подводные скалы. Корпус "Ройял Чартера" не смог выдержать столь яростных ударов моря. Около семи часов утра корабль разломился на три части. Больше ста человек, находившихся в твиндеках судна, оказались в воде, среди бурунов, между берегом и бортом. Никто из них не уцелел. Человек двадцать забросило волнами на уступы утесов. Рыбаки и каменотесы, пришедшие на помощь, смогли вернуть к жизни лишь троих. В носовой части корабля осталось около ста пассажиров и членов экипажа. Когда судно разломилось на части, вода залила внутренние помещения, и всем, кто в них находился, пришлось искать спасения на верхней палубе, а здесь валы доделали свое дело - выбросили людей на острые скалы. Части корпуса "Ройял Чартера" были превращены в груды обломков железа и дерева буквально за час. В том же "Путешественнике не по торговым делам" Диккенса мы находим:

"Такой неистовой силы преисполнено было море, когда оно разбило корабль, что большой золотой слиток оказался вколоченным в массивную железную балку, и несколько золотых соверенов, которые он увлек за собой, засели в ней так же прочно, словно проникли в расплавленный металл. Осматривая выброшенные на берег тела, врачи заметили, что смерть в некоторых случаях последовала от сильного удара, а не от удушья. В известном смысле смерть была милосердна и пришла легко - это подтвердила и картина наружных изменений, и исследование внутренних органов".

Уцелеть посчастливилось немногим. Из пассажиров не спаслись ни одна женщина и ни один ребенок, из экипажа - ни один офицер. Погиб и капитан Тейлор (с двумя своими коллегами - капитанами-пассажирами). Очевидцы видели его плывущим к скалам, он, может быть, спасся бы, но его оглушило шлюпкой, которую подхватил набежавший вал. Из 500 человек, находившихся на борту "Ройял Чартера", спаслось всего 34 человека: 3 человека из числа пассажиров первого класса, 13 человек из числа пассажиров второго класса и 18 из 112 членов экипажа.

В первые дни после урагана англичанам было не до "Ронял Чартера". Обрушившись на страну, он нанес ущерб во многих районах Британских островов. Разбушевавшаяся стихия не унималась до 9 ноября 1859 года.

По данным, опубликованным в центральной газете Британии "Таймс", с 24 по 31 октября 1859 года помимо "Ройял Чартера" погибло 248 судов, а число жертв составило 686 человек. 1 ноября шторм, который начал было стихать, усилился снова. В тот день погибло 38 судов. Всего с 25 октября по 10 ноября погибло 325 судов (из них 113 были превращены в щепы) и 784 человека. Морская спасательная служба Англии спасла 487 человек.

Управление торговли Великобритании не замедлило назначить комиссию по расследованию причин гибели "Ройял Чартера". Ее председателем стал член парламента сэр 0'Дауд. Причина гибели "Ройял Чартера" интересовала всю Англию. Почему корабль не смог отстояться на двух якорях и погиб на скалах, если огромный пароход "маленького гиганта Англии" Бруннеля "Грейт Истерн" при том же ветре рядом у острова Холихед благополучно переждал ураган на одном якоре?

Входившие в комиссию по расследованию причин гибели "Ройял Чартера" чиновники адмиралтейства, известные своим непонятным предубеждением к железным судам, заявили, что деревянное судно не было бы разбито штормом так быстро. Они утверждали, что железо, из которого изготовили корабль, имело дефект. Железные листы, из которых был сделан корабль, подвергли пробе. Оказалось, что качество железа выше среднего, никаких пороков в листах обшивки обнаружено не было. Анализ проекта "Ройял Чартера" показал, что корпус корабля имел достаточный запас прочности, соответствующий нормам того времени. Комиссия не вынесла каких-либо обвинении в адрес погибших капитана Тейлора и его помощников, в ее отчете говорилось, что они выполнили свой долг до конца и, по ее мнению, причина катастрофы - непреодолимая сила стихии.

Хочется высказать одно предположение. Что было бы, если бы капитан Тейлор приказал срубить мачты корабля одновременно с отдачей якорей? Думается, что в этом случае спасение было возможно. Но это только предположение.

Из описаний урагана 1859 года, опубликованных в английской печати, известно, что охотники за затонувшими кладами устремились к разбитому корпусу "Ройял Чартера" сразу же, как только стих шторм. Чтобы прекратить грабеж королевской собственности, правительство вынуждено было выставить в заливе Ред-Уорф-Бэй отряд вооруженных солдат. Известно, что около одной четвертой части ценного груза корабля было поднято со дна залива в течение трех месяцев после катастрофы. Следующая попытка отнять у Нептуна сокровища корабля была предпринята в 1954 году. Поднятое тогда со дна моря золото оценивалось в несколько сот тысяч фунтов стерлингов.

В декабре 1959 года некий Питер Смол, один из создателей Британского клуба аквалангистов, организовал подводную экспедицию на место гибели "Ройял Чартера". Вместе с другим подводным асом Англии - Майклом Тейлором - он сумел обнаружить среди подводных скал только отдельные железные части разбитого корпуса корабля.

И хотя золота он так и не нашел, была предпринята последняя попытка обнаружить ценности, которая закончилась удачей. Но это уже другая история.

Автор: Л. Скрягин

#38 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 29 Сентябрь 2008 - 21:24

ЭЛЬБА



Изображение


29 января 1895 года, в 3 часа дня, лайнер "Эльба", принадлежащий судоходному обществу "Северогерманский Ллойд", отошел от пассажирского пирса Бремерхафена и взял курс на Нью-Йорк согласно расписанию. На борту судна, помимо срочного груза и почты, находилось 354 человека: 50 пассажиров первого и второго класса, 149 пассажиров палубного класса, 155 членов экипажа и два лоцмана: немецкий - для проводки по Везеру и английский, который должен был ввести "Эльбу" в доки Саутгемптона, там лайнер должен был принять на борт остальных пассажиров и почту в Америку.

На линиях Северной Атлантики "Эльба", как и ее сестры и братья "Вера", "Фульда", "Эмс" и "Эйдер", считалась весьма популярным у пассажиров лайнером. Она была вместительна - 4 510 регистровых тонн, комфортабельна и быстроходна. Ее построили в 1881 году в Англии на верфи "Джон Элдер и компания". "Эльба" имела мощную паровую машину, которая позволяла развивать ход до 17,5 узла. Длина парохода составляла 127,5 метра, ширина - 13,6 метра и высота борта - 10,6 метра.

В этом рейсе через Атлантику, который по счету был сто шестьдесят восьмым, лайнером командовал один из опытнейших судоводителей "Северогерманского Ллойда" сорокапятилетний капитан Курт Госсель.

Вечером 29 января "Эльба" благополучно обошла плавучий маяк "Боркумрифф", спустя пять часов миновала плавучий маяк "Хаак". Потом, обогнув мыс Хук-ван-Холланд, она взяла курс на Ла-Манш.

Зима 1895-1896 года в Северной Европе выдалась необычной - частые штормы, снежные бури и сильные морозы. Ночь застала "Эльбу" в Северном море. Дул ледяной северо-восточный ветер, температура воздуха упала до минус семи градусов по Цельсию. На бортах и палубах лайнера, везде, куда попадали брызги волн, образовывалась ледяная корка. "Эльба" шла шестнадцатиузловым ходом, время от времени подавая белые ракеты, таким образом предупреждая многочисленные рыбацкие суда о своем присутствии в районе их лова.

В 4 часа утра на вахту заступил третий штурман Штольберг. На ходовом мостике лайнера находились также старший помощник капитана и два впередсмотрящих.

В 5 часов 30 минут впередсмотрящий заметил по левому борту чуть впереди траверза топовый и зеленый бортовой огни встречного парохода. Расстояние до него составляло не более двух миль.

Встречный пароход находился слева по носу "Эльбы" и должен был, согласно правилам плавания, уступить ей дорогу. Третий штурман лайнера быстро определил, что пеленг на это судно не меняется. Было ясно: курсы обоих судов пересекаются.

Суда продолжали сближаться, расстояние между ними сократилось уже в два раза, но встречный пароход продолжал следовать прежним курсом...

У немцев создалось впечатление, что незнакомец упорно не хочет уступить дорогу, что-то выжидая и, видимо, рассчитывая, что это должен сделать, вопреки правилам, лайнер. И хотя расстояние между сближавшимися судами уже сократилось до полумили, пеленг на зеленый огонь встречного парохода по-прежнему не менялся.

Третий штурман продолжал терпеливо ждать. Он не мог себе даже представить, что с незнакомого судна могли не заметить стотридцатиметровую махину лайнера со множеством светящихся иллюминаторов и с ярко горевшими ходовыми огнями.

"Неужели этот нахал надеется, что мы изменим курс и уступим ему дорогу?" - думал про себя Штольберг, вспоминая формулировку статьи Международных правил плавания. Напряжение нарастало. Старший помощник капитана приказал матросу дать в воздух белую ракету. Но, к изумлению немцев, незнакомец продолжал следовать прежним курсом. Нужны были железные нервы, чтобы вести лайнер тем же курсом. На мостике "Эльбы" уже начали прикидывать, куда отвернуть, чтобы пропустить нахального незнакомца.

В это время с правого борта "Эльбы" появилось несколько белых огней рыбацких судов, и немцы поняли, что если им изменить курс вправо, то, значит, по меньшей мере, придется лишить рыбаков сетей. Встречному пароходу нужно было чуть взять вправо, чтобы пройти у "Эльбы" по корме. Но он этого не сделал даже тогда, когда лайнер дал предупредительный гудок... Незнакомец неотвратимо надвигался на "Эльбу" из темноты. Уже без труда можно было различить, что это был обычный угольщик, тонн на пятьсот, не более, с узкой длинной трубой, с двумя мачтами, с небольшой надстройкой и двумя трюмами. Старший штурман "Эльбы" сорвал с переборки рупор, выскочил на левое крыло мостика и крикнул: "Чего вы, собственно говоря, добиваетесь, вы, там?!"

На верхнем открытом ходовом мостике незнакомого парохода метнулась в сторону от рулевого колеса фигура человека в тулупе. Он замахал руками, перегнулся через поручни и стал кричать вниз на палубу что-то по-английски. На палубу угольщика выскочил откуда-то другой человек и закричал (тоже по-английски): "Право на борт!" Было видно, как рулевой в тулупе лихорадочно завертел штурвал...

Старший штурман "Эльбы" бросился к тумбе машинного телеграфа, рванул его ручки на "Стоп" и потом на "Полный назад".

Неизвестное судно уже начало валиться вправо, но, имея значительный ход, ударило форштевнем в левый борт "Эльбы" почти под прямым углом. Удар пришелся чуть позади машинного отделения. Прямой форштевень угольщика вошел на 3 метра в корпус "Эльбы", и, поскольку в момент столкновения лайнер имел большой ход, нос ударившегося парохода силой инерции хода лайнера резко рвануло влево. При этом угольщик, выходя из пробоины, выломал несколько шпангоутов и сорвал обшивку, затем ударился своим правым бортом в проносившийся мимо борт "Эльбы" и остался недвижим, раскачиваемый с борта на борт свежим норд-остом.

"Эльба" пронеслась по инерции несколько сот метров и тоже остановилась. В ее борту зияла пробоина высотой 5 и шириной 7 метров. На 2, 5 метра она была ниже ватерлинии. Форштевень угольщика повредил поперечную переборку между машинным отделением и кормовым трюмом. Водой заполнялись одновременно два отсека. Лайнер начал быстро крениться на левый борт.

Капитан "Эльбы" Курт Госсель был разбужен у себя в каюте от удара столкнувшихся судов. Почти раздетый, он выскочил из каюты, прибежал на мостик и взял командование лайнером в свои руки. Третьему штурману он приказал осмотреть повреждения и доложить обстановку. Старший помощник получил приказание разбудить пассажиров, подать визуальный сигнал бедствия и приготовить все шлюпки к спуску на воду.

Узнав о величине и характере пробоины, капитан Госсель передал команду в машинное отделение: "Средний ход вперед". При этом он положил руль лайнера на левый борт. Этим маневром он пытался уменьшить давление воды на пробитый борт и снизить ее поступление внутрь корпуса. Это была последняя команда, которую выполнило машинное отделение "Эльбы" Через 5 минут после этого все машинисты, кочегары и механики вынуждены были покинуть свои посты. Вода залила динамо-машины, произошло короткое замыкание электросети: "Эльба" погрузилась в темноту.

После этого капитан Госсель отдал свою последнюю в жизни команду. "Спустить на воду шлюпки".

Стюарды бегали по проходам и коридорам лайнера, стучали в двери кают, будили и поднимали на ноги спавших пассажиров. Им некогда было каждому объяснять, что судно тонет и что нужно как можно быстрее выходить на верхнюю палубу. Со сна пассажиры не сразу могли осознать грозившую им опасность. Одни начинали церемонно одеваться, складывать свои чемоданы, другие, выскочив в чем попало на мороз, снова бежали вниз одеться.

Спустить на воду шлюпки оказалось почти невозможным делом, тали обледенели на морозе, и их оставалось только рубить топором Лишь три из десяти имевшихся на борту "Эльбы" шлюпок сумели спустить на воду Сильной волной была разбита о борт парохода первая шлюпка. Все пассажиры, которые находились в ней, упали в ледяную воду и погибли. Вторая шлюпка перевернулась вверх килем, едва коснувшись воды Все ее пассажиры также погибли.

Первые 15 минут после столкновения на "Эльбе" поддерживался относительный порядок. Но когда пассажиры поняли, что шлюпки спустить не успеют, началась паника. Драма длилась всего 25 минут. Спущенная на воду третья шлюпка едва успела пройти на веслах сто метров, как "Эльба" опрокинулась на левый борт и кормой пошла ко дну. Спасшиеся в этой шлюпке отчетливо видели на уходившем под воду мостике фигуру капитана Госселя с факелом в руке. Капитан погиб со своим кораблем. Свинцовые волны Северного моря скрыли от людских глаз страшные сцены отчаяния и ужаса, которые разыгрывались в чреве парохода.

В темноте ночи ледяной норд-ост гнал к берегам Европы обледенелые трупы людей, обломки кораблекрушения и одну шлюпку, в которой были люди.

Полуодетым, оцепеневшим от мороза, непрестанно заливаемым волнами людям некому было помочь. Пароход, погубивший "Эльбу" почти со всеми ее пассажирами, скрылся в ночи.

В шлюпке находилось 19 человек. Анна Бекер - пассажирка из Бремена, которую вытащили из воды, когда "Эльба" скрылась в волнах, трое пассажиров мужчин, старший механик Ньюссел, третий штурман Штольберг, лоцман-англичанин Гринхам и двенадцать немецких матросов. Все они были на грани смерти от холода и истощения сил, когда в 11 часов утра их случайно заметил Вильям Райт - капитан английского рыбацкого смака "Уаилдфлауэр" Спасенные были доставлены в порт Лоустофт на восточном побережье Англии.

Необычный характер столкновения, потопление первоклассного немецкого лайнера и гибель 335 человек всколыхнули всю Северную Европу. Рассказы очевидцев катастрофы казались страшной фантазией.

В Бремерхафене морское ведомство торгового флота Германии начало расследование. Непосредственные очевидцы начала и конца катастрофы - третий штурман "Эльбы", матрос Зиберт, который нес вахту впередсмотрящим, английский лоцман Гринхам и другие члены экипажа погибшего лайнера под присягой дали свои показания. Ждать пришлось недолго. Вскоре выяснилось, что "Эльбу" протаранил английский грузовой пароход "Крати" водоизмещением всего 475 тонн.

По требованию германских властей Британское адмиралтейство также вынуждено было начать расследование катастрофы. Не прошло и недели, как на свет выплыли такие факты, что репутация моряков английского торгового флота оказалась сильно подмоченной.

Вот коротко то, к чему сводились показания, взятые под присягой у команды "Крати".

В 23 часа 29 января 1895 года этот пароход под командованием капитана Гордона с командой из 12 человек и с грузом угля вышел из Роттердама в Абердин. Судно шло со скоростью 9 узлов, которая для его машины мощностью 73 лошадиные силы была почти предельной.

После 4 часов утра на вахту "Крати" заступил штурман Крэг. Пробыв на мостике полтора часа, он вместе с впередсмотрящим спустился сварить кофе. На мостике остался один рулевой. Он поднял от холода воротник тулупа и правил по компасу, мечтая о чашке горячего кофе. Из оцепенения рулевого "Крати" вывел крик старпома "Эльбы". Матрос оторвал от компаса глаза и увидел перед собой длинный, освещенный множеством иллюминаторов борт двухтрубного лайнера с четырьмя мачтами. Это оказалось для него настолько неожиданным, что он бросил штурвал и стал звать на помощь штурмана. Последний, выскочив на палубу и тоже толком не понимая, что происходит, отдал рулевому команду: "Право на борт!" Едва "Крати" послушался руля, как суда столкнулись.

Удар был настолько сильным, что на мостике угольщика никто не смог устоять на ногах. Рулевого с такой силой бросило на штурвальное колесо, что оно сломалось, а он с рукоятью в руке бросился по трапу вниз, на палубу... Один матрос, спавший в каюте на баке, получил сильное ранение.

Капитан Гордон заявил на суде, что в тот момент он был убежден, что судно, с которым он столкнулся, благополучно продолжает свой рейс. Он даже не пытался выяснить, нужна ли его помощь. Он изменил курс на Мааслунс для постановки судна в сухой док для ремонта.

Несмотря на такие вопиющие факты, выявившиеся при разборе катастрофы, Британское адмиралтейство пыталось возложить часть вины на "Эльбу". Англичане заявили, что вахтенный штурман виновен в том, что ничего не предпринял, видя неизбежность столкновения судов.

Долго шел спор по выяснению доли вины погибшего лайнера. И до сих пор неизвестно, как этот вопрос был окончательно решен. Ясным и неопровержимым остался факт: безответственное поведение штурмана "Крати" Крэга, явившееся причиной столкновения. Он и капитан Гордон предстали перед судом. Они были лишены судоводительских дипломов и получили сроки тюремного заключения. Пренебрежение к исполнению своих служебных обязанностей и к долгу оказать гибнущим на море людям помощь со стороны этих двух офицеров долгое время вредило репутации английских моряков.

Долгие годы моряки северных портов Европы вспоминали чашку кофе, стоившую 335 человеческих жизней и прекрасного корабля.

Автор: Л. Скрягин

#39 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 30 Сентябрь 2008 - 18:29

"Ла Бургонь"




Изображение



Было еще темно, когда Оскар Хендерсон, капитан английского парусного барка "Кромантишир", поднялся на палубу. Судно приближалось к району острова Сейбл. Над океаном опустился туман, с северо-востока шла крутая зыбь. Еще накануне вечером Хендерсон приказал вахтенному штурману разбудить его, если видимость ухудшится. Так оно и случилось - "Кромантишир" попал в туман, которым почти всегда окутан коварный Сейбл, этот легендарный "Остров призраков". Капитана беспокоила не только близость его опасных песчаных отмелей, сколько вероятность столкновения здесь с другим судном.

Судно шло правым галсом, без верхних парусов и с зарифленными брамселями. Отданный с кормы лаг показывал скорость 5-6 узлов. Каждые две минуты с носовой части корабля раздавался протяжный, чуть приглушенный туманом звук туманного горна.

Вахту нес молодой третий штурман Александр Стюарт. Он слушал рассказ капитана о трудностях плавания в тумане, об опасностях, таящихся на "Кладбище Северной Атлантики", и подробности недавнего столкновения у Сейбла двух немецких пакетботов.

- Интересно, Стюарт, то, - говорил Хендерсон, - что оба парохода принадлежали одной компании. Один из них, "Гейзер", имел вместимость около двух тысяч тонн, а второй - "Трингвалла" - на полтысячи больше. Капитаны Моллер и Ламб хорошо знали друг друга и, говорят, были даже друзьями. Один другого заметил сквозь туман уже перед самым столкновением. Они успели дать машинам сигнал "Стоп", но инерция была слишком велика - ведь шли полным ходом... Моллер положил руль на правый борт, а Ламб - на левый, ну как сговорились, черт подери! "Трингвалла" носом вошла в правый борт "Гейзера" под прямым углом чуть позади грота. Пароход оказался почти разрезанным пополам. Он продержался на плаву всего семь минут... Смогли спустить три шлюпки, одна из них, кажется, перевернулась С "Гейзером" ушло на дно более ста душ. Это было на вахте старпома, Моллер ушел спать за два часа до столкновения Ламб в это время тоже спал, и вахту там тоже нес старпом. Да, если бы не прочная таранная переборка "Трингваллы", было бы дело! Ведь судно Ламба тоже стало тонуть, а у него на борту, помимо команды, находилось почти полтысячи человек. Немцам еще здорово повезло, что в тот день "Трингвалла" повстречала в море "Висланда", что стоит на южноамериканской линии Ламб успел всех пересадить на него.

Хендерсон не успел окончить свой рассказ. На палубе появилась жена капитана. Ее разбудил звук туманного горна.

- Оскар, у меня какое-то странное предчувствие, я боюсь. Смотри, какой туман! Вдруг в нас кто-нибудь врежется.

- Ничего не поделаешь, здесь всегда туманы. В нас никто не врежется - мы на своей трассе. Здесь все суда идут в одну сторону, - ответил Хендерсон.

Начинало светать, и туман немного поредел. Чтобы согреться, женщина стала ходить вдоль правого борта, от кормы до бака и обратно. Через некоторое время она снова подошла к штурвалу и сказала мужу:

- Мне почудилось, что я сейчас слышала гудок парохода, там, где-то впереди.

Капитан и штурман прислушались.

- Нет, это тебе послышалось, никакого гудка нет, - ответил Хендерсон.

- У меня хороший слух, Оскар, это пароходный гудок, - не согласилась жена капитана и пошла вниз в каюту проведать своих двух младенцев.

Как только она ушла, Стюарт услышал отдаленный низкий бас гудка парохода. Он доносился издалека, со стороны левого крамбола. Через минуту он был уже слышен яснее, еще через минуту - совсем отчетливо По мощному звуку гудка можно было предположить, что это большой пароход Вдруг с бака "Кромантишира" раздался истошный крик впередсмотрящего - матроса первого класса Хэлли - "Судно слева по носу!"

Капитан Хендерсон увидел впереди бушприта своего барка вынырнувший из тумана длинный черный корпус судна с четырьмя мачтами без парусов. Оно с большой скоростью двигалось под острым углом слева направо по отношению к курсу "Кромантишира". Капитан подбежал к штурвалу и со всей силой начал его быстро крутить

В это время с бака послышался звон разбиваемого стекла, треск ломающегося дерева, свист лопнувших стальных штагов корабля.

Наклонный бом-утлегарь "Кромантишира", выступавший перед его форштевнем на 15 метров, словно копье великана, пронзил шлюпку, стоявшую на кильблоках впереди ходового мостика неизвестного судна, разрушил мостик и обломился в развороченной средней надстройке. Оставшимся утлегарем в щепы были разбиты еще две шлюпки, и когда обломился и он, стальной бушприт корабля, как таран, пропорол верхнюю часть борта судна на протяжении полусотни метров.

Удар при столкновении был скользящим, под острым углом, причем каждое из судов в этот момент двигалось вперед. "Кромантишир" шел шестиузловым, а пароход, как выяснилось потом, семнадцатиузловым ходом.

Правый становой четырехтонный якорь "Кромантишира" был приготовлен к отдаче и висел над клюзом. По иронии судьбы этот "символ надежды" и погубил оказавшееся под носом "Кромантишира" судно. Скользя вдоль правого борта незнакомца в сторону его кормы, барк всадил рог своего якоря в обшивку парохода и содрал ее в нескольких местах у самой ватерлинии При этом якорь, выбив около двух десятков иллюминаторов нижней палубы и сделав большую дыру в корпусе парохода позади его машинного отделения, зацепился лапой за один из шпангоутов. Якорь-цепь лопнула, и якорь остался торчать в разорванном борту ниже ватерлинии. Острый форштевень "Кромантишира" пробил чужой борт ниже уровня воды и вошел внутрь корпуса на 5 метров позади второй грот-мачты. Площадь пробоины составляла несколько квадратных метров. Со скрежетом столкнувшиеся суда, еще раз ударившись бортами, из-за большой силы инерции своих масс расцепились, и неизвестный четырехмачтовый пароход без парусов промчался дальше в туман.

Так началась одна из самых тяжелых драм в истории торгового судоходства на море Это произошло около 5 часов утра 4 июля 1898 года примерно в 60 милях к югу от острова Сейбл.

Прежде чем объяснить, почему столкнулись суда, расскажем о пароходе, который неожиданно появился перед форштевнем "Кромантишира". Это был французский лайнер "Ла Бургонь" фирмы "Компани женераль трансатлантик", построенный в 1885 году Его регистровая вместимость составляла 7395 тонн, длина - 150 метров, ширина - 15,8 метра, высота борта - 10,5 метра. Паровая машина обеспечивала судну мощность 9 800 лошадиных сил. Лайнер мог развивать скорость до 18 узлов. Его пассажирские помещения, размещенные на четырех палубах, могли принять полторы тысячи человек. "Ла Бургонь" являлась серийным пакетботом; вместе с "Ла Шампанью" и "Ла Гасконью" она обслуживала североатлантическую линию. Эти суда имели хорошо оборудованные каюты для пассажиров первого и второго класса, с электрическим освещением, и несколько отсеков для перевозки эмигрантов.

Утром 2 июля 1898 года "Ла Бургонь" вышла из Нью-Йорка в Гавр. На ее борту находилось 725 человек: 191 пассажир первого класса, 125 пассажиров второго класса, 281 - третьего класса и 128 членов экипажа. Среди пассажиров был известный русский борец Юсупов, который после выступления в Америке возвращался в Европу.

Вечером 3 июля на подходе к острову Сейбл судно попало в густой туман. Всю ночь на 4 июля лайнер шел в тумане полным ходом, неся ходовые огни и подавая туманные сигналы паровым гудком. Сейчас уже никто не сможет объяснить, почему "Ла Бургонь" шла в этом, столь оживленном, районе судоходства на большой скорости и почему она оказалась на 160 миль севернее трассы, рекомендованной для судов, идущих на восток. Фактически пароход оказался на трассе парусных судов, совершавших плавание из Европы в Америку. Пароходом командовал опытный и весьма уважаемый на французском флоте капитан Делонкль. Он пришел на службу в "Компани женераль трансатлантик" в 1894 году лейтенантом военного флота, участвовал в морских кампаниях Франции. В свои 44 года он имел отличнейшую репутацию, орден Почетного легиона, обладал огромной энергией, выдержкой, знанием морского дела и высокой культурой. На "Ла Бургони" Делонкль совершал свой второй рейс, а до этого командовал лайнерами "Ла Шампань" и "Нормандия". Но почему он проявил столь большую неосторожность в этом плавании, ответить трудно.

С рассветом 4 июля туман стал густым, как молоко, и впередсмотрящие с бака и фор-марса уже в 30 метрах не могли ничего различить. Но "Ла Бургонь", окутанная туманом, словно саваном, неслась семнадцатиузловым ходом навстречу своей гибели. Мерно раздавался гулкий стук машины, и каждые две минуты уносились в туман протяжные гудки парохода.

Около 5 часов утра впередсмотрящий с марса "Ла Бургони" услышал звук туманного горна парусного судна. Матрос тут же доложил об этом на мостик вахтенному штурману. Далее все произошло настолько быстро, что штурман Делинж не успел даже что-нибудь предпринять, чтобы разойтись с судном, сигнал которого был услышан вблизи прямо по курсу. Увидев выступившие из тумана паруса, он положил руль "лево на борт" и дал машине сигнал "Товсь". Но суда столкнулись раньше, чем "Ла Бургонь" успела отвернуть в сторону или застопорить свою машину. Лайнер успел дать только гудок.

Позже командор фирмы "Компани женераль трансатлантик" Аубер в своем рапорте на имя морского министра Франции писал: "Нет никакого сомнения, что барк вышел из тумана тотчас же после того, как на "Ла Бургони" услышали звук его туманного горна. Неожиданность его появления и явилась главной причиной столкновения, хотя на лайнере и были тотчас же приняты меры избежать его: руль положен "Лево на борт" и в машинное отделение передан телеграфом сигнал "Товсь". Но все последующее произошло настолько быстро, что не представилось никакой возможности сделать какой-либо маневр. Принятые вахтенным штурманом меры предосторожности ясно свидетельствуют о надлежащем внимании его, но, к сожалению, избежать столкновения было невозможно".

Бушпритом "Кромантишира" на ходовом мостике лайнера были убиты штурман Дюрон, впередсмотрящий на крыле мостика и рулевой. Несший вахту Делинж сумел через обломки разрушенного мостика добраться до уцелевшей тумбы машинного телеграфа и перевести его рукоятки на "Стоп".

В пробоину корпуса "Ла Бургони" устремилась вода. Она вливалась рекой в котельное отделение парохода. Один из кочегаров бросился наверх доложить об этом капитану, а когда вернулся, то отделение уже было заполнено водой. Часть системы паропроводов оказалась порванной, и нескольких кочегаров обварило паром.

От удара при столкновении на палубу "Кромантишира" рухнули фор-стеньга и грота-брам-стеньга. При падении они увлекли с собой два рея и порвали часть такелажа. Потеряв бом-утлегарь, утлегарь и бушприт со всеми носовыми парусами, барк перестал слушаться руля. Людям, находившимся на борту "Кромантищира", не было причинено никаких повреждений, никто не получил даже царапины, и хотя в носовой части корабля появилась течь, вода залила только форпик. Благодаря водонепроницаемости таранной переборки барк остался на плаву.

До "Кромантишира" доносились сначала продолжительные, а потом прерывающиеся (из-за поврежденного паропровода) низкие гудки парохода. Потом донеслось несколько выстрелов ракетниц, и сквозь уже рассеявшийся туман можно было увидеть красные вспышки ракет. Капитан барка дал несколько гудков туманным горном и послал в небо несколько сигнальных ракет. Но раздавшиеся в ответ гудки парохода теперь едва можно было различить, их уносило в сторону. Пароход уходил...

Минуты через три после удара на разрушенном мостике "Ла Бургони" появился капитан Делонкль и вся палубная команда из кубриков высыпала наверх. Матросы получили приказ откачивать воду ручными помпами. Но лайнер уже имел крен на правый борт, и, зная характер повреждений, Делонкль понимал, что судно спасти невозможно. Тем не менее он решил попытаться выбросить лайнер на песчаные отмели Сейбла, до которого было примерно 60 миль. Капитан перевел ручки машинного телеграфа с положения "Стоп" на "Полный вперед", приказал править по компасу курсом "Норд 10 градусов к осту". Несмотря на сильные разрушения в корпусе, перебитые паропроводы и панику в котельном отделении, машина лайнера заработала, и "Ла Бургонь" рванулась вперед. Механики доложили на мостик, что топки второго котельного отделения будут залиты водой через 10 минут. На самом деле это случилось через 5 минут. Судно шло... С каждой минутой правый борт его оседал все глубже. Вода начинала заливать пароход через пробоины, еще только что находившиеся выше ватерлинии. Когда она залила топки, котельное отделение наполнилось едким угольным дымом.

Машина "Ла Бургони" остановилась, винт парохода перестал вращаться.

В наступившей тишине, прерываемой теперь лишь шипением вырывающегося из машины пара, на палубах "Ла Бургони" раздались крики...

Во время столкновения "Ла Бургони" произошел удивительный, почти невероятный случай с кочегаром Жозефом Одраном. Кочегару следовало заступить на вахту в 6 часов утра. За час до этого, в момент столкновения, его выкинуло из койки на палубу каюты. Не зная, что произошло, кочегар бросился в машинное отделение. Из пробоины хлестала вода, громко звонил машинный телеграф, к которому никто не подходил. Одран быстро сориентировался: если не задраить двери водонепроницаемых отсеков, судно погибнет. Когда Жозеф Одран задраил двери отсеков, то увидел, что все из машинного отделения по трапам побежали наверх. Старший механик крикнул ему: "Беги на палубу. Спасайся, если сможешь! Судно пойдет ко дну через десять минут!" - и вместе со вторым механиком побежал по решетчатым трапам наверх. Одран - за ними.

В это время в машинное отделение сверху через большой световой люк рухнула дымовая труба. Она разбила часть машины и сбила все трапы, раздавила старшего и второго механиков. Одрану сделалось жутко: выход наверх отрезан, снизу подступала вода. Крен парохода непрерывно увеличивался. "Как выбраться отсюда? - думал несчастный кочегар. - Ведь через пару минут эта адская клетка станет моим гробом".

В машине стоял страшный шум. Смешанный с паром горячий воздух обжигал легкие. Каскады воды бурлили среди поломанных механизмов. Выхода наверх не было. Выбраться через пробоину и вынырнуть у борта? Это отпадало: слишком большой напор воды. В самую последнюю минуту спасительная мысль осенила уже почти потерявшего надежду кочегара - вентилятор! Ведь внутри его есть скоб-трап и по нему можно выбраться на палубу! Напрягая все силы, по пояс в масленой воде, Одран пробрался к трубе вентилятора и через две минуты был уже на палубе.

Если Жозефу Одрану было страшно в машине, то увиденное на палубе привело его в ужас... Вся палуба "Ла Бургони" была забита людьми. Внизу, во всех коридорах и проходах, толпились испуганные пассажиры, пытаясь выйти из заливаемых помещений. Над всем этим хаосом разносился протяжный вой гудка "Ла Бургони"... Единственная уцелевшая шлюпка правого борта была переполнена. Пять шлюпок другого борта завалились из-за крена на палубу.

Одран прыгнул за борт и доплыл до шлюпки. В ней уже сидело более 50 человек. Кочегар сумел залезть в нее. Потом в эту шлюпку стали залезать другие пловцы, их было много... Шлюпка перевернулась. Одран снова оказался в воде. Через час его подобрала шлюпка "Кромантишира".

Когда машина "Ла Бургони" стала, капитан Делонкль приказал всем офицерам явиться на мостик. Отдав команду спасать на шлюпках в первую очередь женщин и детей, Делонкль пожал всем офицерам руку, попрощался с ними и остался на мостике один среди обломков.

Матросы начали снимать со спасательных вельботов брезенты, и пассажиры бросились занимать в шлюпках места. На лайнере было всего десять гребных судов, из которых три были разбиты в момент удара. Семь оставшихся, конечно, не могли вместить всех пассажиров и команду лайнера.

С момента столкновения прошло всего 5-7 минут, а на палубе парохода уже творилось что-то невообразимое. Не случайно это кораблекрушение в летопись морских катастроф вошло под такими названиями, как "кровавое кораблекрушение" и "варфоломеевское утро".

Хроники свидетельствуют, что на борту "Ла Бургони" среди пассажиров находилась часть команды одного австрийского парохода, который потерпел крушение у берегов Америки. Пережив одно крушение и спасшись просто чудом, эти люди снова предстали перед фактом неминуемой гибели. Проснувшийся в них звериный инстинкт лишил их человеческого облика. В тот момент, когда одни помогали женщинам сесть в шлюпки, поддерживали стариков и бережно передавали младенцев, австрийские моряки револьверами и ножами прокладывали себе дорогу к шлюпкам. Их примеру последовали итальянские эмигранты, которые составляли большую часть обитателей третьего класса. На палубе заблестели лезвия ножей...

Второй штурман руководил спуском одной из шлюпок левого борта. Он смог посадить в нее женщин и детей. Шлюпка находилась у борта, и глаголь-гаки ее талей еще не были отсоединены, когда с палубы по тросам стали спускаться итальянцы. Невзирая на мольбы и крики матерей и плач детей, мужчины-эмигранты, стараясь спасти свою жизнь, потопили шлюпку: хрупкое суденышко не выдержало веса людей и наполнилось водой - матери с детьми оказались в воде. То же самое произошло и со второй шлюпкой.

Австрийцы пробивались сквозь обезумевшую толпу к большому катеру, который был закреплен на кильблоках по левому борту на носовой палубе. Не зная, как его нужно спустить, они столкнули его в воду и начали прыгать за борт.

Один из офицеров "Ла Бургони" с трудом разместил в одной из шлюпок левого борта группу женщин и детей. Он надеялся, что матросы позаботятся спустить эту шлюпку на воду, и занялся посадкой женщин в другую шлюпку. Но в шлюпке, где сидели женщины, заело блок кормовых талей, и она с сильным наклоном на нос так и осталась висеть, раскачиваясь на талях.

Лайнер продолжал валиться на правый борт, вода уже подступала к главной палубе. Из помещений третьего класса на шлюпочную палубу толпой лезли охваченные страхом полуодетые эмигранты. Попытки офицеров лайнера сдержать их натиск не имели успеха. Офицеров уже никто не признавал, повсюду царили анархия и беспорядок. В носовой части парохода, где матросы раздавали из большого ящика спасательные нагрудники, шли непрерывные драки, люди вырывали друг у друга эти, ставшие теперь на вес золота, предметы и в спешке надевали их на себя. Матросам "Ла Бургони" было не до объяснений, как правильно надевать и завязывать нагрудники. Позже выяснилось, что именно это многим пассажирам стоило жизни. Они завязали нагрудники слишком низко - по талии, вместо того чтобы закрепить их ремнями на уровне груди. Позже, в местах, где затонула "Ла Бургонь", нашли десятки трупов, которые плавали вверх ногами...

В одной из шлюпок, которая висела у борта на талях, стоял какой-то человек с безумным взглядом. Когда кто-нибудь из пассажиров приближался к шлюпке, он грозил им длинным кухонным ножом. Этот человек сошел с ума. Рулевому Девалю удалось подкрасться к нему сзади и оглушить ударом нагеля по затылку. Лишь после этого лейтенант Пишан начал спускать эту шлюпку на воду. В нее уже сели пассажиры, и она стала отходить от борта тонущего лайнера. Но в эту минуту пароход резко накренился на правый борт - и рухнула кормовая дымовая труба Сначала она упала на еще не спущенную шлюпку, а потом провалилась через световой люк в машинное отделение. Цепной оттяжкой падающей трубы перерезало пополам одну женщину. Эта ужасная картина произошла на глазах ее мужа, пассажира по фамилии Арчард, и их двух детей. Арчарда выбросило в воду, дети его утонули. Он доплыл до плота и попытался на него взобраться. На него посыпались проклятья матросов "Ла Бургони", и он слышал, как один из офицеров (им оказался четвертый механик парохода) крикнул: "Черт с пассажирами! Пусть сами спасаются. Будь у меня пистолет, я бы их всех перестрелял!"

Позже, во время судебного разбирательства катастрофы, миру стали известны многие жуткие подробности этой трагедии.

Женщин и детей австрийцы и итальянцы оттеснили от остававшихся еще на борту парохода шлюпок. Эти шлюпки были последним шансом спастись. Матросы из команды "Ла Бургони" "не уступали" австрийским морякам, они силой вытаскивали пассажиров из шлюпок, толкали их обратно на палубу или сталкивали за борт. Позже на суде пассажир по имени Мак-Кеоун сообщил, что на его глазах итальянцы зарезали трех или четырех женщин, которые пытались сесть в шлюпки, и их тела ногами столкнули в воду. А пассажир Чарлз Дуттвейлер, пекарь из Германии, демонстрировал на суде ножевые раны, выше левого уха и на лбу, нанесенные ему кем-то из команды "Ла Бургони".

Финал драмы был уже близок - и с минуты на минуту "Ла Бургонь" должна была опрокинуться на правый борт. Ни водонепроницаемые отсеки лайнера, большая часть дверей в которые была закрыта, ни продольные переборки котельных отделений, делящие их на две части, не спасли лайнер от гибели. Его запас плавучести и остойчивости был на исходе...

До самой последней минуты на лайнере шла отчаянная борьба за жизнь... Те, кому не нашлось места в шлюпках, столпились на палубе под ходовым мостиком вокруг капитана. Делонкль ободрял этих несчастных советами, как нужно прыгать за борт, если судно начнет опрокидываться. Среди этого беспорядка и ужаса он был бессилен что-либо изменить. Этот человек, возвращения которого на берегу ждали жена и пятеро детей, не имея в душе никакой надежды на спасение, сохранял мужество и самообладание. Рядом с капитаном стоял пассажир, жену которого задавили в свалке у шлюпки, и держал на руках двух голых кричащих младенцев. На синеющих от холода детей кто-то набросил плед, снятый со своих плеч.

В это время рядом с ходовым мостиком матросы предпринимали последние попытки исправить сломанное устройство шлюпочных талей и спустить на воду последнюю шлюпку, для этого необходимо было освободить шлюпку и всем выйти из нее на палубу. Но, несмотря на объяснения и уговоры капитана и офицеров, ни один человек в этой шлюпке не двинулся с места: рядом стояла толпа, готовая каждую секунду броситься на штурм освободившейся шлюпки. Эта шлюпка пошла на дно вместе с пароходом...

В течение последующих долгих месяцев и даже лет драма у острова Сейбл занимала почти всю мировую прессу.

Американская газета "Нью-Йорк Мэйл энд Экспресс" через два дня после гибели "Ла Бургони" констатировала: "Каков бы ни был приговор суда в отношении управления лайнером, как до столкновения, так и после, факт остается фактом: в истории трагедий на море, сохранившихся в памяти человечества, подобного еще не было".

А на полосе нью-йоркской "Тайме" стоял такой заголовок: "Это был французский корабль, и с него спаслась лишь одна женщина". К великому позору фирмы "Компани женераль трансатлантик" это был факт. Из 200 женщин, 50 грудных младенцев и 30 детей постарше спаслась только одна женщина. Ее звали Виктория Ла-кассе, она ехала на "Ла Бургони" с мужем в каюте второго класса. В ту ночь Виктория Лакассе проснулась от гудков туманных горнов. Одевшись, она села в кресло, потом снова легла на койку. В момент столкновения ее выбросило на ковер каюты. Выбежав с мужем из каюты на палубу, они увидели толпу пассажиров с перекошенными от страха лицами. Полуголые люди в тумане походили на привидения. Супруги Лакассе, чтобы не оказаться раздавленными толпой, спрятались под трапом ходового мостика.

Через 10 минут после удара крен "Ла Бургони" достиг критического уровня. Уже невозможно было стоять на палубе. Несколько человек скатились с левого борта на правый через весь спардек между ходовым мостиком и помещением первого класса и упали в воду...

Вот подробности рассказа Виктории Лакассе:

"Мы решили перебежать из-под трапа на другой, более высокий борт. Судно вдруг начало сильно крениться. Сначала мы взобрались в шлюпку, где уже было много людей. Они никак не могли справиться с талями, и мы снова вылезли на палубу и побежали к корме, где были закреплены деревянные спасательные плоты. Едва мы успели добраться туда, как пароход стал резко валиться на борт. Нас сбросило в воду недалеко от плота. Мы вместе поплыли к нему. Я была почти уже без сознания, когда меня туда втащили. Со всех сторон плот окружали барахтавшиеся в воде люди. Взобраться на него смогли около двадцати из них. Пароход погружался кормой. Его нос поднялся над водой. Корпус судна уходил под воду со страшным шипением. Когда вода уже совсем стала его заливать, яростный водоворот подхватил сотни людей, живых и мертвых, увлекая их тела вниз. Сила водоворота возрастала. К этому водовороту стало притягивать и наш плот. Но в эту минуту он ударился о какой-то большой плававший обломок, и направление его движения изменилось, и вскоре нас отнесло от опасности в сторону. Воздух вокруг нас был наполнен криками о помощи... Многие начинали плыть к плоту, но, увидя, что на нем нет места, оставляли свои попытки и исчезали в волнах. Потом туман рассеялся, и солнце осветило место происходившей драмы. Теперь рядом с нами плавали только обломки корабля, три плота и одна шлюпка, перевернутая вверх килем. За нее держались человек тридцать. Две другие шлюпки были далеко на горизонте. На шлюпку, где находились женщины, рухнула пароходная труба. Все эти женщины погибли. Другая шлюпка была перегружена настолько, что сорвалась с талей в воду... Через два часа мы увидели парус. Это был тот самый корабль, который потопил нас. Нам на плот бросили трос, который мы закрепили. Но из-за зыби он лопнул, так же как второй и третий, который нам бросали. Потом нам подали прочный толстый трос. Изможденные и еле живые, промокшие до нитки, мы были взяты на корабль "Кромантишир". У него был поврежден нос. Спустя 4 часа лайнер фирмы "Эллан лайн" - "Грешиан" - снял с корабля всех спасшихся и взял его на буксир. 6 июля мы прибыли в Галифакс. Позже я узнала, что была единственной женщиной из числа спасшихся с "Ла Бургони"...

Перед тем как лайнер опрокинулся, капитан Делонкль, второй штурман Дюпон и рулевой Деваль поднялись на рузрушенный мостик. Вода уже подошла к их ногам. Жизнь парохода исчислялась теперь секундами.

Делонкль схватил линь малого аварийного гудка и потянул: над пароходом раздался пронзительный гудок, он пронесся над покрытым туманом океаном как крик агонии. Потом волны скрыли ходовой мостик лайнера.

Вот как описывал последние минуты "Ла Бургони" один из спасшихся пассажиров - швейцарец Найффелер:

"Раздался какой-то громкий треск, и корабль, опрокидываясь на правый борт, стал быстро уходить кормой в воду. Десятки людей, оставшиеся на палубах, стали прыгать за борт по мере того, как пароход погружался с шипением, окутанный паром. Оказавшись в воде, люди плыли к шлюпкам и, залезая в них, топили их..."

Среди плававших обломков люди боролись за жизнь. В большинстве такие поединки кончались в пользу смерти: над скрытым туманом морем раздавался последний крик, и человек исчезал в волнах. Так погиб русский борец Юсупов. Он не умел плавать. Рулевой Деваль при погружении судна попал в водоворот и был увлечен под воду на глубину, как он говорил, около 20 метров. Он считал себя погибшим, но каким-то чудом смог вынырнуть на поверхность и залезть на днище перевернутой шлюпки.

Борьба за место в шлюпках и на плотах продолжалась еще несколько часов после погружения "Ла Бургони".

Оказавшиеся в воде люди подплывали к шлюпкам и пытались найти в них спасение. Но их безжалостно били по голове веслами и отпорными крюками, ударяли по ухватившимся за планширь шлюпки пальцам. Одному пассажиру, итальянцу по имени Мехелини Секондо, все же удалось залезть с воды в переполненную шлюпку. Но те, кто уже находился в ней, с яростью набросились на него с отпорными крюками. Секондо, получив несколько ударов, был буквально залит кровью с головы по пояс. Но он обладал недюжинной силой, хотя и был мал ростом. Из воды он поднял обломок весла и стал отбиваться от своих врагов. Дело кончилось тем, что он этим обломком убил пять человек...

Первые две шлюпки "Ла Бургони", которыми командовали матросы Жандро и Ле Корр, были спасены "Кромантиширом" около 6 часов утра, когда туман почти рассеялся. Капитан английского корабля писал в своем отчете: "Мы увидели две шлюпки, которые гребли к нам. Мы просигналили им подойти к правому борту и узнали от них, что погибший пароход назывался "Ла Бургонь", что он шел из Нью-Йорка в Гавр. Когда мы подошли ближе, повсюду на воде виднелись люди, которые цеплялись за плававшие обломки".

По мере того как на палубу корабля стали прибывать израненные, искалеченные спасшиеся, начала вырисовываться страшная картина гибели парохода. Хендерсон, чтобы принять на борт спасенных, выбросил около 30 тонн груза за борт. В полдень того же дня к борту "Кромантишира" подошел пароход "Грешиан", который направлялся из Глазго в Нью-Йорк. "Кромантишир" пришлось взять на буксир, без носовых парусов он был неуправляем, а в первом трюме уровень воды достигал 2,5 метра.

Когда капитан Хендерсон произвел подсчет спасшихся с "Ла Бургони", то получил следующие цифры: 59 пассажиров (включая единственную женщину) и 105 членов экипажа. Всего 164 человека. Напомним, что на лайнере в момент выхода из Нью-Йорка было 725 человек: 597 пассажиров и 128 членов экипажа. Таким образом, число жертв этой катастрофы составляет 561 человек: 538 пассажиров и 23 члена экипажа. (Различные морские историки указывают число погибших по-разному: 597, 565 и 546 человек.)

Сразу же после того, как пароход "Грешиан" прибыл в Галифакс, по разбору катастрофы было назначено следствие. Показания очевидцев установили факты многих убийств на борту лайнера до его погружения и после - на плотах и в шлюпках. Виновные в убийстве австрийские моряки и итальянские эмигранты под конвоем были отравлены во Францию. Не в лучшем свете выглядели и спасшиеся члены команды "Ла Бургони". "Сравнение цифр числа погибших пассажиров и моряков лайнера - 538 и 23 - говорило не в пользу последних. Допрос свидетелей позволил установить личности и тех членов команды "Ла Бургони", которые также совершили зверские убийства на борту. Так, суд обвинил трех матросов палубной команды в том, что они ударили нагелем по голове кочегара Ле Жульена и сбросили его в воду, когда он пытался сесть в шлюпку раньше их. Спасшиеся пассажиры лайнера - американский священник Август Пурги, француз Шарль Лиебра и американец Христофер Брунен - заявили суду: "Французские матросы, спасая свою шкуру, как звери, набрасывались на беззащитных женщин и отгоняли их от шлюпок". В ответ на это представитель фирмы "Компани женераль трансатлантик" в Нью-Йорке Поль Фагуэт ответил: "Мы не верим, что это обвинение справедливо". Но ему пришлось замолчать, когда судьи попросили объяснить, где же 200 женщин, 50 грудных младенцев и 30 детей.

Единственное, что в какой-то мере реабилитировало французских судовладельцев в глазах мировой общественности, был факт гибели при исполнении служебных обязанностей всех (кроме одного) офицеров лайнера. Этим одним оказался штурман Делинж. В его адрес не последовало ни одного нарекания со стороны свидетелей катастрофы. Делинж признал факт, что "Ла Бургонь" в течение всей ночи шла в тумане полным ходом, неся включенными ходовые огни и все время подавая гудки. Но ответственность за это полностью лежала на капитане Делонкле, который погиб вместе со своим судном.

25 сентября 1898 года в Галифаксе с капитана "Кромантишира" полностью были сняты все обвинения.

Автор: Лев Скрягин

#40 Клепиков Дмитрий

Клепиков Дмитрий

    Монстр ШС и АЛЛ

  • Посетители
  • PipPipPipPipPipPipPip
  • 9 322 сообщений
  • Регистрация: 22-Июль 07

Отправлено 03 Октябрь 2008 - 22:55

БЕРЛИН



Изображение



Пассажирский пароход "Берлин" был построен в Англии фирмой "Эрл" в 1894 году по заказу британской компании "Греит истерн рэилуэй" для перевозки железнодорожных пассажиров, совершавших поездки из Англии на континент и обратно. Судно имело регистровую вместимость 1775 тонн, длину 91,5 метра, ширину 11 метров и осадку чуть более 4,8 метра. Паровая машина тройного расширения мощностью 5 800 индикаторных лошадиных сил сообщала вращение двум гребным винтам, которые обеспечивали максимальную скорость 18 узлов. Судно имело отличные мореходные качества, его быстрый ход и комфортабельность внутренних помещений со дня ввода в эксплуатацию неизменно привлекали пассажиров. Однотипным с "Берлином" был пароход "Вена". Оба судна работали по строгому графику движения и выходили в рейс фактически в любую погоду. Капитаны обоих судов знали маршрут рейса как свои пять пальцев, каждый из них мог войти в любой из портов Ла-Манша, как говорится, с закрытыми глазами. Определенную опасность, конечно, представляла угроза столкновения с другими судами во время тумана. Но аварий или катастроф, вызванных столкновениями судов, компания "Грейт истерн рэйлуэй", к счастью, не знала.

Роковой рейс "Берлина" начался в 10 часов вечера в среду 20 февраля 1907 года. Экипаж парохода состоял из 53 человек. Помимо них, на судно взошел 91 пассажир, включая несколько детей. "Берлин" мог бы принять на борт в пять-шесть раз больше пассажиров, но в это время года, когда со стороны Северной Атлантики в Ла-Манш то и дело врываются сильные западные штормы, желающих совершить путешествие из Англии в европейские столицы было немного. Пассажирами "Берлина" в основном были члены труппы Берлинской оперы, которые возвращались в Германию после гастролей в Лондоне.

В день отплытия "Берлина" из Гарвича над Юго-Восточной Англией бушевал шторм. Море было неспокой ным, над свинцовыми валами Ла-Манша один за другим проносились снежные заряды. Вопрос об отмене рейса не поднимался ни портовыми властями, ни владельцами парохода, ни его капитаном. В Англии не любят нарушать традиции, и ровно в 22 часа капитан "Берлина" Прешпоус отдал команду выбирать швартовы.

Выйдя в открытое море, судно сразу же ощутило сильное волнение стихии и жестокий ветер от норд-веста. Волны ударяли в левую раковину парохода. Почти никто из пассажиров, не ложился спать, многих мучили приступы морской болезни. Из-за непогоды судно вынуждено было сбавить обороты машины и поэтому подошло к берегам Голландии не к трем часам ночи, а к половине шестого.

В те годы внешнюю гавань Хук-ван-Холланда ограждали два каменных мола. Они, наподобие большого пальца и мизинца раскрытой кисти исполинской руки, выступали далеко в открытое море. На краю каждого из этих молов-пирсов стояли маяки, указывавшие вход в гавань. Во время отлива молы, выложенные из больших камней и бетонных кубов, высились на 2 метра над уровнем моря. В прилив они были почти вровень с поверхностью воды, а если море штормило, то валы беспрепятственно перекатывались через проезжую часть молов.

Капитан "Берлина" сквозь брызги волн и снегопад сумел заметить огни обоих маяков и начал вводить судно на внутренний рейд. Именно в эту минуту произошло невероятное...

Сначала дадим этому "невероятному" определение, а потом объясним, как оно случилось. В международной практике расследования и разбора аварий и катастроф судов торгового флота издавна существует выражение "непреодолимые силы морской стихии и непредвиденные на море случайности".

То, что произошло с пароходом "Берлин", как раз и связано с действием непреодолимой силы морской стихии. В ту самую минуту, когда судно огибало северную оконечность мола, чтобы по фарватеру пройти в порт, налетел жесточайший шквал. Огромная волна, как щепку, приподняла пароход, снесла его с курса и швырнула левым бортом на угол мола. Сквозь неистовые завывания штормового ветра и гул разбивавшихся о мол волн находившиеся на борту "Берлина" люди услышали невероятной силы грохот и треск.

Позже на суде в Роттердаме, во время разбирательства катастрофы, оставшиеся в живых очевидцы показали под присягой, что судно находилось на верном курсе и ошибки в управлении им не было. Смотритель маяка на конце мола заявил суду, что судно, входя в гавань, следовало правильным курсом, но неожиданно было брошено огромной волной на край мола, у самого маяка. Один из спасшихся матросов "Берлина" по фамилии Фишер, который в этот момент был на мостике, сообщил суду, что пароход гигантской волной "подняло и ударило левой кормовой раковиной о край мола". Он сказал судьям, что слышал, как после первого удара о мол капитан Прешпоус крикнул в переговорную трубу в машинное отделение: "Стоп, правая машина! Правая машина, полный назад! Левая, полный вперед!" Фишер сообщил следственной комиссии, что нос парохода стал уже было отходить на прежний курс, как обрушившаяся на судно очередная, не менее сильная волна еще раз подхватила его и снова ударила бортом о камни мола.

На борту "Берлина" находился в качестве пассажира некий англичанин Паркинсон, морской капитан по профессии. Он направлялся из Гарвича в Антверпен, чтобы там принять под свое командование новое судно. Поняв, что пароход ударило о камни, Паркинсон выскочил из своей каюты и помчался на ходовой мостик, чтобы помочь своему коллеге. Но помощь капитану Прешпоусу не понадобилась. Когда Паркинсон выбежал на верхнюю палубу, то увидел, как волна смыла с мостика за борт и капитана, и лоцмана. Эта же волна бросила в море и самого Паркинсона. Он спасся благодаря тому, что ему удалось ухватиться за смытое с палубы "Берлина" бревно.

Удар третьей волны урагана оказался для парохода роковым: корпус судна со страшным скрежетом переломился пополам в районе машинного отделения за дымовыми трубами. При этом волной были снесены за борт ходовой мостик, штурманская рубка, каюта капитана и четыре шлюпки. Носовую часть парохода, в которой под главной палубой в каютах находилась большая часть пассажиров, ветром отнесло на 70 метров в сторону, прежде чем она опрокинулась на борт и затонула. Все, кто находился на этом обломке парохода, погибли. Кормовую же часть судна волнами как бы пригвоздило к камням и железными сваям мола. На ней в живых оставалось полтора дестятка человек.

Единственным свидетелем этой разыгравшейся с невероятной быстротой драмы был смотритель маяка на краю южного мола. То, что он увидел сквозь пелену брызг волн, повергло его в такой ужас, что ему потребовалось некоторое время, чтобы выйти из оцепенения и сообразить, что следует сделать. По телеграфному аппарату маяка он сообщил о катастрофе в Роттердам.

Приблизительно через час, когда забрезжил рассвет, из Хук-ван-Холланда на помощь погибающим вышел паровой спасательный катер "Президент ван Хеель". Его командир капитан Янсен предпринял несколько отчаянных попыток приблизиться со стороны открытого моря к сидевшей на откосе мола кормовой части "Берлина". При таком жестоком шторме подойти вплотную к заливаемой беспрестанно волнами корме парохода было невозможно: паровой деревянный катер тут же разбило бы о борт в щепки. Капитан Янсен видел высовывавшихся из-за обломков парохода людей, видел, как отчаянно они размахивали платками. Но помочь им ничем не мог. Огромные волны, увенчанные белой пеной, с яростью разбивались об обломки парохода. Янсен направил свой катер к месту, где торчала из воды фок-мачта "Берлина", и стал кружить вокруг нее, стараясь обнаружить на воде оставшихся в живых людей. Около двадцати трупов выловили из воды голландские спасатели, прежде чем обнаружили недалеко от южного мола живого, окоченевшего в ледяной воде человека. Им оказался капитан Паркинсон, державшийся за бревно. Чтобы спасти его жизнь, Янсен прекратил поиски и повел "Президента ван Хееля" полным ходом в Хук-ван-Холланд. Там спасенным занялись врачи. Он остался жив.

Сдав в госпиталь Паркинсона, капитан Янсен вновь отправился к оконечности южного мола и еще раз попытался снять с кормы "Берлина" людей. О том, чтобы спасти их со стороны мола, не могло быть и речи. Был прилив, и при таком шторме валы высотой более 5 метров переваливались через верх мола, начиная с его края и кончая местом, где он упирался в низменный берег. Снять людей с обломка "Берлина" можно было только со стороны моря. Но сильное волнение по-прежнему не позволяло подойти к корме парохода. Один раз Янсен сумел подвести свой катер к борту обломка на расстояние 10 метров. Он крикнул в рупор, чтобы люди прыгали в воду. Но никто из них не двинулся с места. Видимо, они понимали, что очередной набегающий вал расплющит их о борт или о стенку мола.

Янсену не оставалось ничего другого, как вылавливать из воды трупы пассажиров и членов экипажа "Берлина". Их укладывали на сколоченные из досок помосты в одном из грузовых складов железнодорожного вокзала Хук-ван-Холланда. Сюда же доставляли трупы, которые волны выбросили на берег, их приносили санитары и солдаты.

Положение уцелевших в кормовой части парохода было отчаянным. Каждую четверть минуты на них обрушивался вал, грозя разрушить их обиталище или сорвать его с камней мола. Ежеминутно несчастные ожидали смерти, мучились от холода, соленой воды, жажды и голода. Но самым тяжелым для них было то, что в 20 метрах от себя, на маяке, они видели живых людей, видели спасателей, которые, как им казалось, не хотели их спасти.

К вечеру того же дня капитан "Президента ван Хееля" предпринял еще одну попытку спасти оставшихся в живых с обломка "Берлина". Ему еще раз удалось подойти к борту метров на десять и сбросить на воду штормтрап, к обоим концам которого были привязаны канаты и буйки. Двое моряков "Берлина" изловчились и подцепили канат, закрепив его на обломках парохода. Казалось, что теперь по этой плавающей на воде лестнице можно будет перебраться на катер. Надежда затеплилась в сердцах отчаявшихся людей. Однако очередная набежавшая волна высотой 7 метров подхватила "Президента ван Хееля" и отбросила его на несколько метров в сторону, канат лопнул. Норд-вест не утихал, брызги от волн, смешанные со снегом, ухудшали видимость, к тому же начинало смеркаться. При таких условиях любая очередная попытка могла оказаться роковой для самих спасателей. Им оставалось только надеяться, что обломок "Берлина" до наступления утра выдержит натиск стихии и с наступающим отливом людей можно будет снять с мола.

Так прошел день 21 февраля, спасли лишь одного человека - капитана Паркинсона. Жуткой была ночь, которую предстояло провести потерпевшим кораблекрушение. Ледяной холод заставил их сидеть в полузатопленном твиндеке, тесно прижавшись друг к другу. Мучимые жаждой, холодом и голодом, обессиленные, они ожидали смерти. С каждым ударом волны обломок судна раскачивался из стороны в сторону. Несчастье сроднило этих людей, одиннадцать мужчин и трех женщин, смертельная опасность и мучения стерли все различия в социальном положении, они стали братьями и сестрами. Весть об их судьбе уже облетела не только Голландию, но и всю Европу. Газеты столиц континента наутро вышли экстренными выпусками. Несмотря на шторм, который все еще не унимался, на побережье Северного моря из Роттердама началось паломничество. Тысячи людей хотели быть свидетелями спасения оставшихся в живых "берлинцев", когда "Президент ван Хеель" утром 22 февраля снова вышел в море. Люди, собравшиеся на набережных Хук-ван-Холланда, обнаружили выброшенную прибоем полированную доску из красного дерева, на которой черным деревом были инкрустированы слова "Курительный салон", а рядом нацарапаны кончиком ножа слова призыва о помощи и фамилии тех, кто находился на обломке парохода. Эта необычная находка подхлестнула спасателей быстрее приступить к делу, дала новую пищу журналистам.

На этот раз "Президент ван Хеель" вышел в море не один. В компании с ним был лоцманский пароход "Хелвостлукс", на борту которого находился герцог Генрих Мекленбургский, муж королевы Нидерландов Вилгельмины. Он взял на себя символическое руководство спасательными работами: по-прежнему главная роль тут принадлежала капитану Янсену. Когда оба судна выходили из Хук-ван-Холланда в море, в порт, невзирая на продолжавшийся шторм, прибыл из Гарвича однотипный с "Берлином" пароход "Вена". Он вошел в гавань, пройдя в нескольких метрах от обломка своего несчастного собрата. Пассажиры, находившиеся в этот момент на верхней палубе, видели потерпевших крушение и слышали их отчаянные призывы о помощи.

Оба спасателя не успели еще дойти до края мола, как начался снежный шквал. Видимость упала, что называется, до нуля. Вскоре шквал перешел в снежную бурю, ветер и волнение усилились. Однако и спасатели не намеревались возвращаться в порт с пустыми руками. Несколько часов длилась борьба со стихией. Волны не позволяли "Президенту ван Хеелю" подойти к обломку "Берлина" столь близко, чтобы метнуть на него бросательный конец. В итоге неравной борьбы капитан Янсен понял, что, пока идет время отлива, людей спасать нужно со стороны мола.

С подветренной стороны "Президента" спустили на воду вельбот. Гребцы налегли на весла, рискуя жизнью, подошли и высадились на мол. С трудом пробившись через хлеставшие поверх мола волны, шестеро смельчаков добрались до его края и перебросили на обломок парохода бросательный конец. Потом с помощью его передали более толстый трос. Таким образом, спустя 36 часов с момента кораблекрушения с оставшимися в живых была установлена связь. Теперь все зависело от их мужества и силы. Чтобы спастись, нужно было спуститься по канату в бушующее море, удержаться за канат и ждать, пока шестеро на молу вытянут тебя наверх. Традиционное морское правило "женщины и дети в первую очередь" в этом случае не могло быть применено: детей в живых не осталось, а три изможденные женщины наотрез отказались спускаться по канату в бурлящую ледяную воду. Тем не менее все одиннадцать мужчин один за другим были подняты из воды и спасены таким рискованным, но единственно возможным при создавшихся условиях путем. Женщин пришлось оставить на обломке парохода: на молу уже опасно было находиться, так как начинался прилив. Шестерым спасателям и одиннадцати спасенным путь к берегу по молу был отрезан сильным волнением. Оставался лишь один способ спастись: обвязаться веревкой, прыгнуть в воду и быть вытянутым на борт лоцманского парохода. Именно так и были вызволены все семнадцать человек. Что же касается трех оставшихся на корме "Берлина" женщин, то им пришлось выдержать еще одну жуткую ночь. Своей жизнью они были обязаны капитану Мартину Шперлингу. Он со своими двумя племянниками и одним матросом в 3 часа ночи, когда был отлив, на своем паровом спасательном катере в сопровождении буксира "Вотан" вышел на помощь. Шторм не унимался, море по-прежнему было неспокойным. Подойти на катере к корме "Берлина" было нельзя. Все четверо прыгнули в ледяную воду, доплыли до мола. К счастью, с борта обломка парохода свисал трос, по которому накануне спаслись одиннадцать мужчин. Шперлинг вытянул этот трос и закрепил его за железные опоры маяка. Потом он перебрался по тросу на корму "Берлина", при этом не забыл взять с собой три куска веревки. Каждую из трех женщин он обвязал двойным беседочным узлом (вокруг талии и под мышками), прикрепив конец веревки к тросу. Одну за другой он опустил женщин в воду, откуда их за трос вытянули на мол. Теперь оставалось самое трудное - переправить женщин на буксир, который в 40 метрах маневрировал у мола. Путь к берегу по верху мола по-прежнему был перекрыт перекатывающимися через него волнами. Прежде чем несчастные женщины поняли, что с ними происходит, трое из четырех спасателей подхватили их и прыгнули с ними в воду. Через несколько минут все семеро были благополучно вытащены на борт "Вотана".

Из 144 человек, находившихся на борту "Берлина", спасено было 15, погибло 129. Около 70 трупов, которые удалось выловить в море и обнаружить на берегу, были похоронены в братской могиле на кладбище в Гравенцанде.

За доблесть при спасении людей, длившемся двое суток, королева Нидерландов наградила капитанов Янсена, Беркхаута и Шперлинга золотыми медалями. Три капитана и их экипажи были награждены Британским королевским обществом спасения на море, а герцог Генрих Мекленбургский получил от английского короля Эдварда VII Большой крест ордена Подвязки.

Изображение



Автор: Лев Скрягин




Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных

Новости портала infoflot.ru

  • Идет загрузка новостей...

Яндекс цитирования Rambler's Top100